— Что нам делать? — Спросил Светоч у ментаграммы.

Она ничего не ответила. Светоч с трудом вернулся на свое кресло и пристегнулся. Осталось только отдаться на волю судьбы. Вскоре все внутреннее пространство «птеродактиля» заволокло черным едким дымом. А еще через некоторое время раздались частые удары, а потом финальный, от которого Светоч потерял сознание.

Пришел он в себя в неудобном положении, вися на дереве вниз головой, до сих пор пристегнутый в кресло. В голове дико стучала пульсирующая боль. Левая рука болела. Светоч пошевелил ею и вскрикнул от боли. Кажется, у него был перелом плеча.

На земле под ним виднелся глубокий след развороченной земли. Светоч вывернул голову, чтобы посмотреть через спинку кресла. В тридцати метрах догорал «птеродактиль». От него мало что осталось. Светочу стало страшно, как никогда в жизни. Меньше всего ему хотелось оказаться на территории «диких», считающих его смертельным врагом. Он многое знал про их любовь к насилию и пыткам и морально совершенно не был готов. Когда-то он смотрел короткие репортажи об их нравах, вскипал негодованием, презрением, но никогда в жизни не думал, что это коснется его напрямую.

Надо было сменить положение, чтобы успокоить головную боль. Здоровой рукой нащупал кнопку застежки ремня и надавил. Ремень отстегнулся, и он свалился с десятиметровый высоты на мягкий гребень вывороченной земли. Светоч остался лежать, дожидаясь, когда утихомириться боль в руке и голове. Прошло десять минут. Как он ни прислушивался, надеясь услышать звуки продолжающегося боя или приближающегося «мастодонта» с целью помочь подбитому экипажу, ничего не услышал. Громче всего шумели кроны деревьев на ветру, да перекрикивались птицы.

Несмотря на свое тяжелое состояние, Светоч отметил, что воздух в лесу очень свеж. Он ожидал, что на дикой территории всегда нестерпимо воняет. Очень хотелось пить и чтобы ментаграмма, наконец, предложила ему какое-нибудь лекарство, ослабляющее боль.

— Эй, ты здесь? — Спросил он у своей навязчивой второй сущности.

Очень хотелось, чтобы рядом оказался хоть кто-нибудь.

— Ментаграмма из-за отсутствия связи с МАКом находится в автономном режиме. — Доложилась сущность.

— Что мне надо сделать, чтобы прошла боль?

— Дождаться устранения ее причин.

— Это я и без тебя знаю. А как же попить водички, чтобы все прошло?

Вопрос остался без ответа. Злость придала сил. Светоч сел и стряхнул с лица налипшую грязь и хвою. Левая рука болталась, как не своя. Он даже боялся рассматривать рану, чтобы не потерять самообладание. Вдруг вспомнил про кулон и нащупал его под одеждой. Он был на месте. Стало горько до слез, что он больше никогда не увидит Коломбину. Что он так бездарно в свой первый рейд потерпел поражение от дикарей. От тех, кто в принципе не мог сравниться с ним в технологическом совершенстве.

Светоч поднялся, чтобы проверить, не выжил ли кто еще из экипажа «птеродактиля». Доковылял до дымящихся останков аппарата и вдруг увидел обгоревшее тело Радославы. Он узнал ее уцелевшую ступню по обуви. В нос ударил запах горелой плоти. Резкий спазм вывернул внутренности наружу. Светоч упал на колени и несколько раз содрогнулся всем телом в рвотном рефлексе. Ужасающие последствия скоротечного сражения просто не укладывались в голове. Всего пару часов назад Радослава была живой, полной надежд и желаний, а сейчас ее обгоревшее тело смешалось с остатками сиденья. В это нельзя было поверить, не повредив собственную психику.

Светоч ушел подальше от подбитой машины. В нос навязчиво лез запах горелого мяса. И даже уйдя далеко, он держал рецепторы параноидальной хваткой. Светоч взял в руки пучок зеленой хвои и вдыхал ее, чтобы перебить отвратительный запах.

— Предельный уровень нежелательных гормонов. — Проснулась ментаграмма.

— Без тебя знаю. — Огрызнулся Светоч. — В чем смысл сообщать мне это, если не можешь помочь.

— Помощь может быть оказана, если мне удастся соединиться с МАКом. — Произнесла ментаграмма.

— Что это значит? МАК перешлет тебе посылку с лекарствами по указанному адресу?

— Мне нужно подтверждение на одобрение стимуляции эндокринной системы.

— Что? Я могу сдохнуть, а ты будешь ждать, когда папочка разрешит тебе меня спасти? — Закричал от негодования Светоч и схватился за голову от резкого болевого импульса.

— Так устроено наше взаимодействие. Советую не выходить из себя, чтобы не ухудшить самочувствие.

Нарочито спокойный голос ментаграммы еще сильнее выводил из себя. Светоч прислонился к сосне и долго стоял, уткнувшись лбом в ее кору.

— Куда надо идти? — Спросил он, после того, как злость отпустила.

— На возвышение. Там есть вероятность подняться выше области, покрытой системами подавления.

— Направление можешь задать?

— Нет. У меня нет карт местности.

— Бесполезная дрянь. — Выругался Светоч.

Он покружился на месте. Из леса не были никакой вероятности увидеть, где здесь имеется возвышение. Выбрал направление наудачу и пошел. Силы покинули его через час бесполезной ходьбы по однообразному маршруту. Казалось, что он никуда не идет, а топчется на одном месте. Светоч сел на поваленный ствол дерева и замер, пытаясь придумать, как выбраться из этой сложной ситуации.

По его прикидкам он находился примерно в пятидесяти километрах от диких территорий, где жило лояльное горожанам население. Как определить в какую сторону идти, Светоч не представлял. Он привык, что ментаграмма сама подсовывала ему все маршруты и направления, а без подсказки терялся. Большой мир казался ему лабиринтом, из которого невозможно найти выход не имея указателя.

Отдохнув немного и выслушав информацию о высокой концентрации нежелательных гормонов, Светоч продолжил путь. Ему повезло наткнуться на текущий в низине ручеек. Он знал, что вода в них содержала немыслимое количество загрязнений, но пить хотелось нестерпимо. Нагнулся над водой, выглядевшей очень чистой и не имеющей постороннего запаха. Запах был, но очень тонкий и даже приятный. Светоч сделал небольшой пробный глоток, готовый выплюнуть воду, если она покажется ему отравленной. Погонял по рту и сделал неожиданный вывод, что ее вкус намного лучше того, что он пил в городе. Проглотил и дальше пил неудержимо, не в силах остановиться. Откинулся, когда понял, что больше уже не влезет.

Как ни странно, после утоления жажды ослабла головная боль. Светоч посидел у ручья несколько минут, ожидая реакции организма. Боялся, что начнется отторжение большого количества ядовитой воды, но состояние за это время ничуть не изменилось. Наоборот, стало только лучше. Он умылся прохладной водой, смочил волосы, избавляясь от едкого запаха гари. Водные процедуры взбодрили его. Если бы не рука, постоянно напоминающая о себе ноющей болью, жизнь показалась бы ему относительно неплохой. Густой лес казался Светочу хорошей защитой от дикарей.

Он пошел вверх по течению ручья, решив, что вода течет на