детей и заботиться об их здоровье. Я попрошу знакомых присматривать за этой удивительной девушкой и передать ей, что с тобой все в порядке.

Я коснулся ее руки, которая все еще лежала на моей щеке.

— Спасибо тебе, Конни.

— Все, что угодно для тебя, Ал. Только попроси.

— Прости меня. Я не думал, что так получится.

Она фыркнула с легкой улыбкой.

— Думаю, теперь я наконец понимаю, о чем всегда говорила моя мама. Сердце не выбирает, кого любить. Надеюсь, ты найдешь ее, Ал. Я бы тоже хотела с ней познакомиться.

Она опустила руку и вышла из озера.

В лунном свете ее кожа была как молоко. Красивые серебряные чешуйки прятались внутри ее тела.

Она накинула на себя мягкий шелк и отправилась в свою комнату в бревенчатом доме.

Исси, вероятно, прочитает мне целую лекцию о том, какой я идиот, раз позволил ее близняшке ускользнуть у меня из рук. Но их мать права. Нельзя предавать свое сердце, когда дело касается настоящей любви. Мое сердце принадлежало той странной девушке с бала. Она украла его в тот вечер, невзирая на происхождение. И теперь, боюсь, я уже никогда не получу его обратно.

ГЛАВА 12

КЭТИ

Я проснулась в палатке с длинными кудрями на лице.

Услышав голоса снаружи, я тут же схватила зёрнышко из-под подушки и проглотила его.

Щекочущее ощущение возникло мгновенно. Я вздрогнула, когда мои волосы резко выпрямились.

Это было странное чувство, чем-то похожее на тот момент, когда Альберт поцеловал меня.

Как только оно прошло, я открыла глаза.

Мои волосы вновь стали короткими, а грудь — плоской.

Я снова превратилась в парня.

Я встала и натянула на себя рубашку и штаны.

Стоит отметить, что эта часть жизни стала намного проще, чем когда я была девушкой. Не надо затягивать корсет и надевать многочисленные юбки.

Мне нравятся штаны.

Как будто я с самого начала должна была родиться мальчиком. Меня всю жизнь преследовала эта мысль. Единственный раз, когда я почувствовала себя девушкой, был на балу, во время поцелуя с Альбертом.

Но теперь, когда его больше нет, это уже неважно.

Я отправилась на завтрак, после того как в палатку заглянул Том, чтобы убедиться, что я проснулась. Мне надо быть осторожнее. Нельзя, чтобы он узнал, кто я на самом деле.

Кормили в военном лагере отвратительно.

Нам подали слипшуюся овсянку и крепкий кофе без сахара.

Я никогда не любила кофе и мечтала о чае. Что-то мне подсказывало, что сегодня мне понадобятся силы.

Я села за один стол с Томом и парнями из Диссельдорфа.

Для парней они как-то слишком много болтали. Причём то, что Крейг рассказывал о девушке, с которой познакомился в Диссельдорфе, было просто мерзко. Неужели все мужчины такие? Не верю, что мой папа такой же.

Я старалась не думать об отце. Потому что начинаю сильно скучать по нему, а ещё по маме, сёстрам и брату.

Нет, мысли о них нужно задвинуть подальше.

Я теперь Эндрю Сквайр и не могу позволить себе излишнюю сентиментальность.

Я с трудом проглотила кашу. Слипшуюся и безвкусную. Может, мне стоило вызваться добровольцем на кухню, но я боялась, что пропущу все тренировки, постоянно готовя еду.

Я застыла, увидев мальчика лет двенадцати, максимум четырнадцати, заходящего в палатку.

— Его зовут Мейз, — сказал Том. — Его отец погиб из-за язвы прошлой зимой. Он остался старшим мужчиной в семье.

— Но он же ребёнок! — возмутилась я.

— Королю нет дела до того, сколько нам лет. Я вообще думаю, что Альберт погиб чисто назло ему.

— Никто не умирает для того, чтобы позлить других.

— Я бы так и сделал, будь король моим отцом.

Крейг расхохотался, и остальные присоединились.

Мне не понравилась эта мысль. Ведь в таком случае получается, что наша встреча на балу для него ничего не значила.

— Я слышал, что он питал слабость к хроматическим драконам. Иронично, что именно такой его и убил.

— Дракон просто хотел позабавиться с ним, — парни рассмеялись над тем, с какой интонацией произнёс эти слова Том.

— В смысле позабавиться?

— Ой, да ладно тебе, Эндрю. Просто это было ненормально, что четыре придурка проводили всё время вместе. Никто никогда не видел Альберта с девушкой.

— Ходили слухи, что в его покои частенько захаживала одна.

— Чтобы поиграть с ним в шахматы, не иначе, — снова расхохотались они.

Он был не такой.

— Или чтобы он научился, как по-настоящему удовлетворять женщину, — возразила я, и смешки смолкли.

— Сомневаюсь, что если бы в его комнате появилась голая девка, он бы понял, что с ней делать.

Снова хохот. Я уставилась на Тома.

— Он же принц, идиот. Их с ранних лет — возможно, в возрасте Мейза, если не раньше, — учат, как обращаться с женщинами. Те слухи, что доходили до меня, говорили совершенно противоположное.

Они все посмотрели на Мейза.

— Ты это серьёзно? — спросил Крейг.

— Ага, — кивнула я. — Думаю, секс у него был каждую ночь. И самое главное, что никакой сифилис ему не страшен, потому что прямо в замке живёт Ласточкокрылый.

— Откуда ты так много знаешь про жизнь принцев?

— Говорю же, я много где был, много чего слышал.

Мой взгляд остановился на Мейзе, который сидел за столом в одиночестве. В свои двенадцать лет он уже вынужден сражаться в этой дурацкой войне.

Кто-то сел перед ним, и я переключила внимание на него.

Это был Горан, который тут же завёл разговор с мальчиком.

— Как вы думаете, почему он здесь?

— Самому интересно. Говорят, король Магнус стал сам не свой после смерти Гельмута. Ходят слухи, что он презирает младшего сына.

— Мы все об этом слышали, но