роль в преодолении финансового кризиса той поры, входил также в совет Госбанка, имел работы в области теории кредита и денежного обращения[509].

Последним в должности директора был выпускник Александровского лицея Конрад Замен. Практически весь его жизненный путь оказался связан с кредитной канцелярией, куда он поступил ещё в 1896 году совсем молодым человеком. Этот «до мозга костей порядочный и до чрезмерной щепетильности честный человек, чуждый всякой интриги и всяким самовосхваленьям»[510], не допускал, чтобы кто-либо из сотрудников проявлял небрежность в работе или оказывался замешанным в какие-то сомнительные дела. Так, по этой причине он настоял на увольнении родного брата Г. Г. Лерхе (председателя финансовой комиссии Госдумы), хотя тот и бравировал своими родственными связями[511]. Замен специализировался на внешнем кредитовании, постоянно посещал европейские страны, принимая активное участие в финансовых переговорах с союзниками во время Первой мировой войны[512]. Вместе с ним поднимался по служебной лестнице и В.Ю. Мебес. Окончив юрфак Петербургского университета, он числился в штате канцелярии; с января 1914го исполнял обязанности второго вице-директора, а спустя полтора года был в должности утверждён. Мебес входил в совет Госбанка, в период войны представлял Минфин в правлении Путиловских заводов, а также в Обществе механических гильзовых и трубочных заводов П.В. Барановского[513].

Частными кредитными организациями занимался другой вице-директор — Г.А. Воронович. Завершив обучение в Александровском лицее, он вместе со своим сокурсником Заменом (с июля 1896-го) поступает в кредитную канцелярию и через двадцать лет непрерывной службы доходит до поста вице-директора[514]. Весьма примечательна фигура юриста В.В. Розенберга, обладавшего разносторонними познаниями в финансово-экономической сфере. Он служил в Сенате по гражданским делам, несколько лет провёл в ряде стран Европы, изучая практику бирж, таможен и сберегательных касс; с июня 1914-го — в кредитной канцелярии[515]. Когда в середине 1916 года состоялся съезд частных банков, то столичная финансовая элита именно его пожелала видеть управляющим делами учреждённого Совета съезда коммерческих кредитных организаций. Розенберг координировал работу по изменению уставов банков, составленных ещё 50–40 лет назад[516]. Острая потребность в этом возникала из-за расширявшихся товарных операций, законодательно запрещённых кредитным организациям. Надо было расширять правила, давая возможность банкам удовлетворять насущные нужды промышленности и торговли, а не втискивать их деятельность в отжившие рамки[517].

Вообще Особенная канцелярия по кредитной части отличалась ровным и сильным кадровым составом. После 1905 года основная работа лежала на группе специалистов, собственным трудом обеспечивших себе карьеры. Рука об руку с кредитной канцелярией действовал и Государственный банк — гораздо более известное ведомственное подразделение Минфина. Роль Госбанка как регулятора всего кредитного оборота страны в последние два десятилетия империи также оставалась огромной. Тогда говорили, что все частные банки — это, по существу, его клиенты, фактически живущие за счёт бюджетных ресурсов. Стоит Государственному банку захотеть, и все частные кредитные структуры превратятся в простых исполнителей исходящих от него директив[518]. Недаром в предпринимательских кругах его часто называли «банком банков»[519].

Госбанк дополнял усилия кредитной канцелярии, и обе эти структуры были незаменимыми инструментами воздействия на хозяйственную жизнь в руках правительства. Директора канцелярии и управляющие Госбанком, как правило, совместно представляли доклады министру финансов[520]. Любопытно, что все первые лица Госбанка в царствование Николая II были выходцами из кредитной канцелярии: Э.Д. Плеске, С.И. Тимашев, А.В. Коншин, И.П. Шипов. Первые двое долгие годы работали в связке: поначалу в качестве директора и вице-директора кредитной канцелярии, а затем один был управляющим, другой его товарищем в Госбанке. Всю жизнь проработавший в Минфине Плеске выдвинулся при министре Вышнеградском (дочь Вышнеградского была замужем за ректором Московской консерватории Сафоновым, а родная сестра Сафонова была женой Плеске[521]). Тимашева привлёк в министерство лично Бунге, познакомившись с перспективным молодым человеком в Германии на лекциях Густава Шмоллера[522]. Коншин почти десять лет отдал кредитной канцелярии, после чего получил назначение главным инспектором Госбанка. Шипов же служил вице-директором кредитной канцелярии при Малишевском, а затем стал руководителем общей канцелярии Минфина.

В забвении остаётся и целый ряд топ-менеджеров Госбанка той поры. Товарищем управляющего в 1912–1917 годах был А.К. Голубев — ведущий специалист по городским общественным и земельным банкам; за тридцать с лишним лет он объездил с ревизиями этих структур практически полстраны[523]. Именно он в начале 1900-х годов проводил ревизию Харьковского земельного банка, погрязшего в аферах известного олигарха Алчевского[524]. Другой товарищ управляющего (1910–1917), Д.Т. Никитин, последовательно прошёл всю служебную систему Госбанка, начав с рядового бухгалтера Пензенского отделения; затем до назначения в Петербург заведовал Кременчугским, Курским, Тифлисским, Ялтинским отделениями, Московской конторой Госбанка[525]. Такой же путь прошёл В.А. Арцимович: до должности товарища управляющего (1908–1912) возглавлял Моршанское, Херсонское, Орловское отделения, а начинал в 1890 году в кредитной канцелярии[526]. А.П. Петров, товарищ управляющего в 1903–1914 года, также был выходцем из кредитной канцелярии, где до перехода в Госбанк дошёл до вице-директора[527]. Г.Г. фон дер Остен-Дризен руководил ключевыми конторами — Варшавской и Петербургской; с 1897 года и вплоть до смерти в 1908-м — товарищ управляющего Госбанка[528]. Большим авторитетом в финансовом мире пользовался И.И. Низимов, с 1894 года служивший в центральном аппарате Госбанка, с 1903 года руководитель его канцелярии, а с 1907-го — глава его Петербургской конторы[529].

Большинство названных чиновников относились к незначительному дворянству. Дворянин А.В. Коншин — сын отставного поручика; Д.Т. Никифоров — из купеческого сословия; а отец К.Е. Замена на момент его рождения ещё даже не получил титула. Г.Г. фон дер Остен-Дризен, несмотря на принадлежность к дворянству, не владел никаким имением, т. е. жил только службой. У Д.Т. Никитина дед был бухгалтером Курской городской думы, а отец — обыкновенным поручиком. А.К. Голубев — из священнического сословия, сведения об имениях отсутствуют; А.П. Петров — вообще самого обычного мещанского происхождения, имений также не имел. Представить подобное в эпоху Николая I или Александра II трудно. И уж совсем невообразима такая ситуация: член Государственного совета, член совета Русско-Азиатского банка, известный пропагандист финансовой политики профессор И.Х. Озеров, будучи родом из простой семьи, выходя как-то из Мариинского дворца, приветствовал своего двоюродного брата, трудившегося там… на малярных работах[530]. Всё это подтверждает сказанное выше: атмосфера, в которой функционировало финансово-экономическое чиновничество, разительно отличалась от атмосферы, сложившейся у трона.

Неудивительно, что две эти силы — придворные круги и