- Я расскажу про тебя бабушке, - прошептала она. - Может, она захочет прийти тебя проведать.

Айрис улыбнулась и направилась к вилле. Не успела она войти, как ей навстречу вышла Фиоренца:

- Отец тебя уже искал. Он просил тебя подождать его в доме.

- Уже иду! - отозвалась девушка.

Она очень надеялась, что у Франческо есть новости о Виоле и Клаудии.

- Бабушка проснулась?

- Она завтракает в зимнем саду, - кивнула Фиоренца. - Ты как раз вовремя, проходи.

Еще с порога Айрис бросился в глаза необычайный наряд Джулии: на бабушке было зеленое платье, явно пошитое много лет назад. Волосы ее были собраны в пучок, и она ясным взглядом глядела на внучку.

- Здравствуй, бабушка.

-Айрис, присаживайся возле меня. Как погуляла?

Джулия выглядела чудесно и вовсе не походила на ту старушку с угасающим взором, что встретила ее накануне. Пожалуй, Фиоренца была права: вчера бабушка просто распереживалась, увидев их с отцом после стольких лет, и ей стало дурно.

- Вилла потрясающая! Жаль только, не все комнаты открыты, -улыбнулась Айрис.

Джулия аккуратно вытерла губы салфеткой:

- Рада, что она тебе понравилась. К сожалению, перекрытия в некоторых комнатах прогнили, и заходить туда опасно.

- А ты не думала сделать ремонт?

- Я не могу себе этого позволить. Нам и без того едва хватает на жизнь.

- Как жаль! А с папой ты не говорила? Может, он мог бы помочь с деньгами.

- Не беспокойся о нас, Айрис, мы пока не бедствуем, - рассмеялась Джулия. - Когда-то мы были настоящими богачами, дома всегда было полно гостей, а моя мать задавала чудесные балы.

Она вздохнула и пожала плечами: «А знаешь, ведь мы и сейчас получаем небольшую ренту, вот только на ремонт ее не хватит. Да и разве возможно восстановить этот дом?»

Айрис была уверена, что смогла бы что-то придумать. Да только Спиноза принадлежала не ей, она ведь и приехала-то сюда лишь для того, чтобы у увидеть бабушку. Она вспомнила, что скоро снова уедет, и погрустнела.

- Что-то не так? - поинтересовалась Джулия.

- Я так счастлива, что мы познакомились, бабушка, - покачала головой Айрис.

Глаза Джулии наполнились слезами:

- Я тоже, радость моя. У нас будет еще немало времени побыть вместе. Кстати говоря, я хотела попросить у тебя прощения.

- За что. бабушка?

Джулия отвела глаза.

- За вчерашнее, - она поставила чашку на блюдце и улыбнулась. -Видишь ли, несколько месяцев назад у меня был удар. Не волнуйся, сейчас мне гораздо лучше. И все-таки бывает, что мысли у меня путаются.

Прежде чем отвечать, Айрис надолго задумалась и наконец решилась выложить все как есть:

- Знаешь, бабушка, сначала я перепугалась. Но потом некоторые твои слова заставили меня задуматься.

- Какие же?

Айрис улыбнулась - не могла же она объявить бабушке, что временами чувствовала себя чудачкой.

- Я люблю разговаривать с растениями. Я знаю, что красная герань придает смелости, синий тюльпан успокаивает, а роза внушает жизнелюбие. Теперь я начинаю понимать, почему меня всегда завораживали цветы.

Джулия не проронила ни слова. Сердце ее тревожно забилось. Затем она напомнила себе, что все Донати профессионально занимались садоводством. Возможно, ничего из ряда вон выходящего в пристрастиях Айрис и не было. Она призвала на помощь весь свой здравый смысл и прикусила язык, хоть и умирала от желания завалить внучку вопросами.

- Так, значит, тебе нравятся цветы? Это замечательно. А теперь расскажи мне. ты уже видела наш парк?

Айрис взяла с протянутого бабушкой блюдца пирожное.

- Видела. Меня поразило, что там совсем не цветут цветы.

- Сад страдает и не хочет больше улыбаться, - тяжело вздохнула женщина.

- Что ты имеешь в виду?

- Разве растения не расцветают цветами, как лица улыбкой?

Какие прекрасные слова! Теперь Айрис еще больше обрадовалась, что не сорвала розу.

- Наверняка все из-за нехватки удобрений, ну или мороз побил бутоны. Уверена, сад еще расцветет! Я вчера такой кустик нашла! Вроде розового шиповника, очень душистый. Я хотела принести тебе розу, но больно жалко было срывать.

Джулия побледнела, отставила чашку и впилась во внучку взглядом:

- О какой это розе ты говоришь?

- Сорняки ее едва не задушили, так что пришлось над ними слегка поработать. Зато теперь ее видно издалека, - и Айрис показала Джулии свои расцарапанные руки.

- Отведи меня туда!

- Что, прямо сейчас?

- Немедленно.

- Я с удовольствием, но идти неблизко, - кивнула Айрис.

- Не важно, я обопрусь на трость. Фиоренца, помоги мне! Я собираюсь прогуляться.

- Ты что, даже не доешь? Опять двадцать пять!

Не удостоив ее ответом, Джулия поспешила вслед за внучкой. Сердце едва не выскакивало у нее из груди. Прошлым вечером Фиоренца задала ей настоящую головомойку. «Ты вела себя с девочкой как сумасшедшая! > Упрямица! Будешь продолжать в том же духе, и она уедет! Ты этого хочешь?» -ворчала она и была права: Джулия с ума сходила от страха и непреодолимого желания рассказать Айрис все, что столько месяцев не давало ей покоя. Вот она и перегнула палку. «Заруби себе на носу, что эта история про сестер и их предназначение - всего лишь небылица!»

Выслушивая распекания Фиоренцы, Джулия корила себя за неосмотрительность, но лишь потому, что вовсе не таким способом следовало открыть внучке правду о прошлом семьи. Она знала, чувствовала, что история о близнецах - правда. Иначе как бы им удалось спасти сад?

- Ты сама знаешь, что это не так, - отвечала она.

- Что я знаю? Что своими глазами мы никаких чудес не видали? Джулия, послушай, все это старые сказки. В былые времена народ во что только не верил. Мне ли тебе напоминать, о чем говорит легенда?

Джулия и бровью не повела. Фиоренца знала далеко не все. Она и не подозревала, что сад болен уже много лет - одной лишь Джулии известно сколько.

Но теперь здесь ее внучка Айрис - одна из сестер Донати. И именно сейчас, после того как весной сад отказался цвести, впервые распустилась роза. Это не могло быть обычным совпадением.

Айрис шла рядом с ней, а Фиоренца - на несколько шагов позади. Потихоньку ковыляя со своей тростью, Джулия почувствовала, как в ней возрождается надежда на будущее сада и семьи. На будущее для нее самой. И, увидев, как среди изумрудной листвы алеет роза, она поняла: надежда не обманет. Она спрашивала себя: если благодаря лишь одной из сестер сад уже зацвел, на что же способны будут они обе?