с помощью которых можно было финансировать площадки, ориентированные на расширение прав женщин. Так, в 1976 году в Детройте активистки женского движения сумели купить и отремонтировать престижное здание в центре — бывшее помещение Женского городского клуба — и открыть там центр для общения феминисток, создания бизнес-стартапов и агитации.

Жительницы Детройта опирались на подъем феминистского малого бизнеса, катализатором для которого послужило движение за освобождение женщин 1970-х годов. В США глубоко укоренена предпринимательская культура, и неудивительно, что многие американки, вдохновленные разговорами своих коллег по феминистскому движению о самостоятельности и контроле, решили начать собственное дело. Многие осуждали крупные капиталистические корпорации и стремились к более этичным альтернативам. Кроме того, они видели в такого рода бизнесе (книжных магазинах, издательствах, юридических консультациях, центрах женского здоровья и так далее) платформу для распространения феминистской повестки. Эти предпринимательницы придумали товары с феминистскими лозунгами и провокационным посланием (например, фартук с лозунгом «К черту домашний труд», изготовленный нью-йоркской фирмой Liberation Enterprises, отказалось рекламировать даже толерантное контркультурное издание Village Voice). Тем не менее эти феминистки-предпринимательницы обнаружили, что рынок готов к политизированной торговле.

Они также опирались на давнюю у лесбиянок традицию открывать бары и кафе, безопасные для сексуальных меньшинств. Лесбиянки нередко сталкивались с дискриминацией из-за своего облика и сексуальных предпочтений и очень хорошо понимали необходимость в независимых площадках[121]. Организаторы кампаний за «пространство для женщин» иногда балансировали между собственно феминистской и лесбийской позициями, однако (как утверждает историк Александра Кетчум) в том, что касалось кафе и ресторанов Онтарио, они могли апеллировать к обеим группам сразу. В Канаде одиноким женщинам было нелегко попасть туда, где подавали алкоголь, из-за традиционалистских запретов, и бары оставались для них стигматизированными или враждебными местами. В тех случаях, когда открывались такие заведения, как женские клубы (действующие по принципу членства), можно было гарантировать отсутствие там мужчин: например, кофейня Three Cups в Торонто с 1975 года выступает местом, где женщины могут потанцевать. Из-за нехватки денег проект так и не обзавелся собственным помещением, и владельцам пришлось импровизировать. Символическое сражение за «пространство для женщин» разворачивалось по всему городу: они просто временно захватывали разные помещения[122].

Большая доля предприятий, управлявшихся женщинами (вне зависимости от их сексуальных и политических предпочтений), столкнулась с трудностями доступа к капиталу, необходимому для покупки акций, аренды помещений и найма сотрудников. Банки неохотно давали ссуды женщинам, особенно замужним. У них, как правило, не желали принимать кредитные карты и недвижимость в заклад или требовали от них поручительства мужей. Особенно часто отказывались давать ссуды цветным женщинам.

Историк Джошуа Кларк Дэвис продемонстрировал, как финансовые затруднения привели к возникновению феминистских кредитных союзов (кооперативов) и банков — например Феминистского федерального кредитного союза, основанного в 1973 году в Детройте[123]. Его учредительницы собирались расширять свою секцию женского здоровья, но скоро поняли, что у феминистского кредитования и заимствования есть перспектива развития в национальном масштабе. Первые листовки призывали сторонниц «облекать свои сбережения в займы нашим сестрам, а не отдавать их в контролируемые мужчинами банковские учреждения с сексистской кредитной политикой и практикой найма». Кредитный союз, которым управляли женщины, сравнивал себя с «женским центром… с досками для объявлений и плакатами о феминистских новостях и мероприятиях»[124]. Отделения Кредитного союза открылись по всему Мичигану. Модель распространилась и в других штатах. К 1975 году активы феминистских кредитных союзов в США оценивались примерно в 1,5 млн долларов. Для традиционно плохо финансируемого женского движения это беспрецедентно крупная сумма, позволившая расширить инвестиции. Для координации своей деятельности кредитные союзы после долгих дебатов учредили Феминистскую экономическую сеть.

Амбициозные учредительницы Феминистского федерального кредитного союза предложили: давайте Феминистская экономическая сеть приобретет и отремонтирует бывший Женский городской клуб Детройта. Некоторые феминистки отнеслись к проекту с большим скепсисом: они опасались, что богатая организация в итоге установит контроль над низовым женским движением с горизонтальной иерархией. Поэтому, хотя Кредитный союз не ориентирован на получение прибыли, критики до сих пор считают, что феминистский бизнес «безнадежно запутался в большой экономической системе, для которой все сводится к одному — прибыли»[125].

Тем не менее Феминистская экономическая сеть наняла местных активисток, чтобы отремонтировать здание и привести его в порядок. Интенсивность труда — длинный рабочий день, низкая оплата и неважные условия — немедленно вызвала споры, и нанятые заговорили о забастовке. Открытие (в здании помещались гостиница и бассейн для женщин, бары и ночной клуб) состоялось в апреле 1976 года. Глория Стайнем, известная американская активистка, разрезала ленту из долларовых банкнот, что символизировало феминистский вклад в повышение благосостояния женщин. Увы, эффектное начинание ждал провал. Ежегодный членский взнос в клубе составлял сто долларов — сумму, превышавшую возможности большинства жительниц Детройта. Текущие расходы оказались непосильными, и женское движение в целом сомневалось в успехе проекта. Его свернули всего через пять месяцев.

Это стало серьезным ударом по мечте о феминистском пространстве в рыночной капиталистической среде. Стремительный взлет и гибель Феминистской экономической сети не стоит, однако, считать типичными для феминистского бизнеса вообще. На самом нижнем, местном уровне бары и кафе для феминисток-лесбиянок процветают — как и, например, отдельные феминистки-ювелиры и парикмахерши. Несмотря на критику в адрес индустрии красоты и предъявляемые ею непомерные требования к женщинам, салоны сумели приобрести важное значение для развития феминистской и антирасистской солидарности, общения и кооперации. В Англии, например, Манчестерский кооператив темнокожих женщин (открытый в 1975 году и в 1980 году переименованный в Abasindi) предлагал парикмахерские услуги. Его участницы считали, что в ориентированных на белых салонах красоты волосы темнокожих женщин не ценят[126].

Феминистские издательства стали для женщин еще одним средством, позволившим им добиться места на рынке и занять «культурное пространство» книгоиздания. Проекты наподобие Kali for Women (Индия), Virago Press (Англия) и Asmita Women’s Publishing House (Непал) пережили детройтский Женский клуб. Некоторые процветают (как мы увидим в главе 4) до сих пор. Издательства печатали книги для, вероятно, самого традиционного и заметного феминистского пространства — женского книжного магазина. Такие места предоставляют возможность агитации, уединенного размышления, интеллектуального вдохновения, дискуссии, здесь можно перекусить и пообщаться. Здесь пытались совмещать — с различным успехом — бизнес и политику. Книжные магазины — например, Women’s Press в Лондоне (1907), Women and Children First в Чикаго (1967), Shokado в Киото (1975), Libreria delle Donne di Milano (1975), Streelekha в Индии (1984) и Binti Legacy в Найроби (1996) — образовали мощную сеть для распространения феминистских идей. Особенно важно то, что эти коммерческие предприятия открыты для женщин из всех классов, а большая их