Лангрию охватила привычная предосенняя суета: через пару недель начинался традиционный масштабный фестиваль урожая, на который съезжались люди со всего герцогства. Пока же вдоль улиц натягивали праздничные гирлянды из разноцветных флажков, расставляли у дорог вазоны с пестрыми цветами и разрисовывали яркими листьями мостовые — к вящему недовольству стражи, но разогнать художников не давал личный указ принца.

У одной продуктовой лавки обнаружилась целая композиция из тыкв и кабачков, которую пытался собрать хозяин и которая то и дело норовила раскатиться в стороны. Судя по звуку, с которым она рассыпалась в очередной раз, овощи выстрогал из дерева и раскрасил умелый плотник, но по виду они ничем не отличались от настоящих, и натюрморт выглядел оригинально.

Кое-где уже разворачивались ярмарки, пробные и небольшие, а на Театральной площади возвели сцену, по которой под задорную народную песенку скакали актеры Лангрийского театра, величественно расположившегося в аллейке на противоположной стороне. Наверное, их хаотичные прыжки должны были изображать танец, но собравшимся вокруг людям нравилось, и они сами с радостью присоединялись. Пройти сквозь пляшущую толпу было невозможно, затопчут и не заметят, пришлось обходить по краю площади, вдоль которого прямо на мостовой расселись беззаботные горожане. Между ними с кружками носился ловкий паренек из соседнего кабака, хозяин которого верно оценил благодушное настроение отдыхающих и не захотел упускать своей выгоды.

Ная поспешила свернуть с шумной площади и неожиданно оказалась на тихой Кленовой улице, по обе стороны застроенной жилыми домами, прячущимися за кленами с пышной листвой. Может, и не зря забрела: целенаправленно искать Лиса она не собиралась, но душа настойчиво требовала поговорить с человеком, которому не придется полдня объяснять происходящее вокруг. Не поплакаться, но обсудить вечные темы: кто виноват и что делать.

Третий дом ничем не отличался от соседей — такой же фархверковый, с отделанным светлым камнем первым этажом и выкрашенным в белый вторым, с аккуратной живой изгородью вместо ограды. Отчего-то Ная представляла его совсем другим, не то грандиознее, не то, наоборот, более зловещим, как полагается логову загадочного преступника.

Дверь тоже открыла самая обычная девушка-южанка с высокой прической и в платье, при всей своей строгости мало похожем на обычную одежду служанок.

— Добрый день, — вежливо сказала она, сложив на груди руки. — Я могу чем-то помочь?

— Здравствуйте. М-м… да, я ищу человека, — окончательно растерялась Ная. Лис то ли обманул, хотя мог бы вообще никакой адрес не называть, его никто не тянул за язык, то ли жил в этом благообразном месте с этой столь же благообразной леди, во что почему-то верилось еще меньше.

— Я многих знаю, — подбодрила девушка. — Кого вы ищите?

— Мне он представился… э-э… как Лис, — наверное, стоило назвать настоящее имя, его домочадцы могут и не знать прозвище; с другой стороны, тогда возникнут вопросы, откуда ей оно известно.

— Он еще не вернулся из поездки, — с сожалением ответила она и предложила. — Я передам, что вы заходили. Как вас зовут?

— Нет, не надо, нет необходимости. Я пойду, — Ная шагнула назад и едва не свалилась с крыльца. — Спасибо.

Результата на первый взгляд визит никакого не дал, впрочем, кое-что новое о Лисе узнать удалось. Живет в самом обычном районе, ни от кого не скрывается — хотя зачем скрываться, если дружит с принцем? Но интересно, кто эта девушка? Ная невольно обернулась на дом. На барда не похожа, совсем не тот типаж… Сестра? Нет, Лис типичный выходец из центральных королевств, в его внешности совершенно точно нет следа южной крови. Хозяйка дома? Супруга? Интересно, можно ли подловить ее в городе и аккуратно расспросить, как умеет Ная? Больно интересная загадка.

Настроение несколько улучшилось от проснувшегося азарта, а значит, можно было возвращаться в кабаре. В конце концов, бегать от Лу не дело, да и подготовка к встрече с принцем и Даритой займет не один час.

По дороге домой Ная завернула в лавку знакомого алхимика и пополнила запасы бальзама, меняющего оттенок кожи, а заодно и хны, которой рисовала узоры на лице и руках. Что-то должно было оставаться дома, но она сомневалась, что хватит, а бегать вечером по городу наверняка поленится, отложит на утро, и в итоге собираться придется в спешке.

Повезло, что Лу никуда не уходила и весь день провела за финансовым отчетом, из-за чего к возвращению подруги озверела и с огромным энтузиазмом вызвалась помочь. Откровенно говоря, ее решимость пугала, но и отказываться Ная не стала: она была хороша в музыке и сочинении историй, но страдала от недостатка художественных способностей. Нарисовать самой себе на лице еще удавалось, а вот на руках выходило криво и не убедительно, приходилось прятаться под плотными рукавами и перчатками.

Закончив, переполненная вдохновением Луиза предложила покрасить еще и волосы, на что Ная молча показала ей парик. После того, как пару лет назад ей пришлось подстричься практически под мальчика, на эксперименты тянуть перестало.

Всю ночь Ная ворочалась, пытаясь отогнать смутные предчувствия; интуиция кричала о том, что встреча с хозяйкой Дома пусть не станет катастрофой, но усложнит жизнь, и уснуть удалось только под утро, когда небо над крышами посветлело, а на улице появились первые прохожие.

Часов в одиннадцать в комнату постучала служанка Лу, чтобы уточнить, не надо ли прибраться и спустится ли госпожа к давно остывшему завтраку, и правильно сделала — госпожа благополучно проспала, и если бы не разбудили, опоздала бы к Дарите.

Этим утром одно только радовало Наю — постоянные сотрудники кабаре давно привыкли к всевозможным артистам и к изменению во внешности относились спокойно, а о том, чтобы не сболтнули лишнего посторонним, она позаботилась сама при помощи Лу уже давно. И Дорг, и служанка, и даже уборщица считали выданные им браслеты из кожи с круглым камешком гордым знаком отличия, но на деле вырезанные на обратной стороне камешка знаки заставили бы их забыть, о чем речь, если бы кто-то начал расспрашивать про Гильрани.

«Сумеречный соловей» находился в подвальчике в самом центре города и вечерами считался популярным и людны местечком, которое сильно любили самые нескромные представители лангрийской аристократии. Днем же здесь, как и в любом подобном заведении, было тихо, спокойно и немного печально. Солидные люди если и проводили переговоры за обедом, то предпочитали рестораны или известные трактиры, а веселая молодежь или отсыпалась после гулянки, или сидела без денег. Даже за стойкой никого не было, а единственная находящаяся в зале служанка вдохновенно натирала выстроенные рядком подсвечники из цветного витражного стекла.

Отличное место, чтобы поговорить