на широкую ногу, западная часть острова, доставшаяся в 1697 г. французам и переименованная на их манер в Сен-Доменг, стала самой прибыльной колонией Франции.

Масштабы распространения

Истребление коренных жителей Гаити, заселение опустошенного острова и его дальнейшее колониальное развитие – наглядный пример того, насколько сильно оспа повлияла на общую картину мира и насколько иными были последствия этого влияния для населения Европы. Один только этот пример – достаточный повод подробнее рассмотреть последствия Колумбова обмена, начавшегося в 1492 г. И в таком контексте история, произошедшая в Санто-Доминго, лишь частный случай масштабного процесса, охватившего оба Американских континента. Участь араваков, истребленных «эпидемиями девственных земель», постигла цивилизации ацтеков в Мексике и инков в Перу. Они пали жертвам оспы и кори, завезенных экспедициями Эрнана Кортеса и Франсиско Писарро. И точно так же для грядущего захвата и заселения была очищена территория Северной Америки.

История эта гораздо обширнее, и ее гораздо лучше меня расскажут другие исследователи. В библиографическом списке, приведенном в конце книги, указаны названия работ по этой теме, а также статей, посвященных аналогичным событиям в Австралии и Новой Зеландии, которые имели место во время британской колонизации. Но именно биологические предпосылки, позволившие европейцам завоевать обе Америки, а также другие колонии (на примере острова Эспаньола), просматриваются наиболее наглядно.

Необходимо добавить, что стихийное вымирание коренных американцев иногда усугублялось целенаправленным геноцидом. Прецедент создал британский главнокомандующий в Северной Америке сэр Джеффри Амхерст, который, задавшись целью «сократить их число», велел подарить коренным американцам одеяла, зараженные оспой. Это знаковый эпизод, и сегодня, в свете постоянной биотеррористической угрозы, нам не следует забывать о нем, потому что столь эффективное применение оспы в XVIII в. в полной мере объясняет, почему органы здравоохранения по сей день отводят этому заболеванию первые строки в перечнях самых опасных биологических агентов.

Оспа и здравоохранение

Прививка

Для историков оспа особенная болезнь не только потому, что она значительно повлияла на культуру и общество, но еще и потому, что дала начало новому и самобытному подходу в сфере здравоохранения: профилактике заболевания поначалу методом вариоляции, а позднее – вакцинации. Вариоляция – древний народный способ, который практиковали в разных частях света, полагаясь на два простых наблюдения. Во-первых, вопреки принятой тогда медицинской философии, оспа явно была заразной. Во-вторых, люди повсеместно замечали, что переболевшие оспой никогда не заболевали ею снова. Прийти к таким выводам оказалось несложно: переболевших было много и почти у всех оставались от болезни заметные отметины. Так и родилась идея, что, нарочно заразив человека слабой формой оспы, можно навсегда защитить его от тяжелого и опасного для жизни недуга. Этот метод был известен под разными названиями – вариоляция, инокуляция, или прививка, по аналогии с садоводческими практиками.

Процедура вариоляции у разных народов и у разных врачей отличалась. Но, как правило, сначала производился забор содержимого пустулы у больного, переносившего оспу легко, без сливных или полусливных поражений. Врач помещал в пустулу нитку и давал ей пропитаться гноем. Затем при помощи ланцета врач делал надрез на руке у того, кого прививал, вводил нитку в надрез, фиксировал и оставлял на сутки. При удачном стечении обстоятельств примерно через 12 дней привитый заболевал оспой в легкой форме, за месяц претерпевал все стадии болезни, а в течение следующего месяца благополучно выздоравливал и приобретал пожизненный иммунитет. В XVIII в. это была распространенная практика на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, но не в Европе.

Главным популяризатором оспопрививания в Англии, откуда весть о нем разнеслась по всей Западной Европе, была жена британского посла в Турции леди Мэри Уортли Монтегю (1689–1762). Ее красота изрядно пострадала от тяжкого недуга, и когда леди Монтегю, живя в Стамбуле, узнала о местной традиции профилактики оспы, она решила защитить своих детей от болезни. Леди Монтегю вернулась в Англию в 1721 г. и, воодушевленная идеей спасти соотечественников от самого страшного убийцы XVIII столетия, решительно взялась за агитацию в среде образованной английской публики, призывая прививаться от оспы с помощью экзотической турецкой процедуры.

Леди Монтегю занимала видное место в обществе, была умна и беззаветно предана делу, поэтому агитация имела большой успех. В итоге своих детей привила сама принцесса Уэльская, и после этого вариоляция окончательно вошла в число общеприемлемых медицинских процедур. То, что эта практика действительно защищает от самого безжалостного убийцы столетия, стало понятно довольно скоро. Вариоляция быстро набирала популярность и со времен Возрождения, когда впервые внедрялись противочумные меры, стала первой настолько успешной стратегией борьбы с эпидемическим заболеванием. Неудивительно, что впервые широкое признание техника вариоляции получила именно на Британских островах, ведь в Англии того времени оспа бушевала как нигде больше. Вскоре новинку оценила и прогрессивная общественность Франции, Италии, Швеции и Нидерландов. Прививка от оспы удостоилась внимания французских философов, которые считали ее внедрение торжеством разума и прогресса. В Старом Свете ярыми апологетами вариоляция были Вольтер и Шарль Мари де ла Кондамин, а в США – Бенджамин Франклин и Томас Джефферсон. После долгих колебаний Джордж Вашингтон рискнул и отдал приказ об оспопрививании всего состава Континентальной армии, чем, возможно, обеспечил победу в Войне за независимость. Российская императрица Екатерина Великая вызвала из Лондона английского врача, чтобы тот сделал ей прививку от оспы, и вскоре примеру царицы последовали дворяне. В итоге в XVIII в. и в Европе, и в Америке очередную волну оспенной эпидемии удалось остановить с помощью первых практических мер здравоохранения, направленных на борьбу с этим заболеванием.

Однако с точки зрения профилактики вариоляция была процедурой довольно спорной. Ее плюс – надежная защита от тяжелейшего заболевания. Но это происходило только при условии, что все требования процедуры были тщательно соблюдены. Во-первых, материал для прививки можно было брать только у тех, кто болел оспой в легкой форме. В случае ошибки прививаемый мог погибнуть или остаться калекой. Во-вторых, прививаться разрешали только абсолютно здоровым. Перед процедурой был предусмотрен подготовительный период в несколько недель, когда кандидат на прививку жил по строгому распорядку, соблюдал диету и делал физические упражнения, чтобы укрепить организм. И наконец, в-третьих, благоприятный итог прививания обеспечивал случайный фактор, о значимости которого в то время никто не догадывался: инфекцию ослаблял сам путь, которым она проникала в тело. Поскольку ворота инфекции открывали с помощью ланцета и нити, вирус оспы проникал в организм через кожу, что в естественных условиях невозможно. Современная медицина считает, что это снижало вирулентность патогена. Большинство привитых методом вариоляции заражались легкой формой оспы. Болезнь все равно протекала неприятно, но зато не влекла за собой серьезных осложнений и увечий, обеспечивала пожизненный иммунитет и навсегда избавляла от опасений заразиться.

Но, с другой стороны, вариоляция представляла собой кустарную процедуру и несла серьезные риски как для прививаемого, так и для общества в целом. Обходилась она дорого и занимала три полных месяца: первый месяц отводился на подготовку, весь второй месяц человек болел, а в течение третьего выздоравливал. И на каждом этапе ему требовалось врачебное наблюдение. Столь непростое мероприятие могли позволить себе только те, кто располагал деньгами и временем. Кроме того, процедура все же представляла угрозу для прививаемого. Точно предсказать, насколько вирулентен окажется привитый таким образом вирус, невозможно, поэтому иногда вариоляция оборачивалась тяжелой болезнью, которая в итоге могла привести даже к смерти пациента или увечьям. Согласно статистике, от последствий вариоляции умирали 1–2 % привитых, а среди тех, кто заразился оспой естественным путем, смертность составляла 25–30 %.

К тому же для прививки использовали вирус натуральной оспы, человеческой, поэтому присутствовал риск эпидемической вспышки, а то и полномасштабной эпидемии. Именно по этой причине в Лондоне учредили специальную больницу двойного назначения – для профилактики оспы и борьбы с ней. Там проводили процедуру вариоляции, а затем наблюдали за привитыми, которые были изолированы в больнице все время, пока оставались источником инфекции, а значит, и потенциальной угрозой для общества. Поэтому вокруг практики вариоляции всегда шли оживленные споры между теми, кто считал ее спасением, и теми, кто сомневался, что в конечном счете она спасает больше жизней, чем губит.

Вакцинация

В XVIII в. оспа в Англии бушевала повсеместно, а оспопрививание методом вариоляции не оправдывало надежд и внушало опасения – на этом фоне и произошло одно из бесспорно выдающихся открытий в истории медицины: врач Эдвард Дженнер (1749–1823) разработал