когда Анника, наконец, поднялась наверх после бесконечного ужина с его матерью. Паолу усадили в машину, которая, как надеялся Раньери, увезет ее далеко-далеко отсюда.

Его отец ушел намного раньше, а именно после ожидаемого и неизбежного отказа Раньери вкладывать деньги во все, что он предлагал. Хорошей новостью стало то, что лишь один родитель в дальнейшем начал напоминать сыну о его недостатках. Плохая же новость заключалась в том, что именно его мать осталась.

И хотя он мог бы с легкостью процитировать типичные нравоучения Паолы, каждое произнесенное ею слово, казалось, вбивало гвоздь в гроб брака Раньери. Один за другим, и так целый вечер. Его матери удалось отравить своим ядом такое невероятно красивое место, как дом его бабушки. Едва ли его мать даже старалась, все получалось естественно. И в какой-то момент Раньери задумался, ждет ли его такая же судьба в будущем.

Как он мог вообразить, что сможет защитить кого-то настолько чистого и невинного, как Анника? Но он прекрасно понимал, что произойдет, если даже попытается. Он будет тем, кто оставит свой грязный след на ней. Он будет тем, кто изменит ее, взяв ее яркое неповиновение и жадную потребность и превратив в нечто несуразное. Раньери не сможет этого вынести.

— Тебя здесь никогда не бывает, — раздался ее веселый голос позади, и, когда тот повернулся, Анника улыбнулась ему.

Так легко. Так просто. Свадьба в ее музее все изменила. До этого Раньери был уверен, что девушка с радостью готова смутить его, как только представится возможность, но теперь все было иначе. Анника принадлежала ему.

Может быть, ее музей все-таки был заколдованным местом. Но беда в том, что Раньери не верил в волшебство. Он верил фактам, и в данной ситуации перевес оказался на его стороне. Он был не совсем уверен, как следует поступить.

— Почему ты так на меня смотришь? — спросила Анника с нежностью в голосе, даже несмотря на серьезность во взгляде.

Он ждал. Девушка оглядела гостиную и только тогда заметила, что в комнате стояли ее сумки с вещами. Она сделала глубокий вдох.

— Мы собираемся в путешествие? — поинтересовалась она.

Раньери был известен своей непоколебимостью. Он всегда стрелял на поражение, никогда не ждал, что может произойти дальше. Но в этот раз он не знал, какой ответной реакции следует ожидать. И он с трудом мог закончить то, что собирался вот-вот начать.

Если бы знал, что это утро положит конец их отношениям, он бы ничего не стал менять. Но, возможно, насладился моментом сполна.

— Я собираюсь в Шанхай, — ответил Раньери мрачным тоном. Даже слишком мрачным. — А ты отправляешься обратно в Нью-Йорк.

Анника нахмурилась. Она сцепила руки перед грудью, и он тут же понял, что этот жест выдавал ее беспокойство. Месяц назад ему было бы все равно. Сегодня же чувствовал страдание. Но это ощущение ничего не изменит.

— Я всегда знала, что это не может длиться вечно, Раньери.

Ее голос был спокойный. Ровный. Именно поэтому он должен расстаться с ней сейчас, пока она сможет легче сохранить самообладание в его присутствии. Раньше они были не лучше Джузеппе и Паолы, настолько преданы своим страданиям, что им было наплевать, если их кто-то увидел бы.

— Но почему ты говоришь о завершении нашего медового месяца таким образом?

— Прошло почти три недели. Я больше не могу игнорировать свои обязанности.

Морщинка между ее бровями стала отчетливее.

— У меня тоже есть обязанности. Не то что я пытаюсь соревноваться с тобой, но смысл медового месяца заключается в том, чтобы отдохнуть от них.

— В течение часа за тобой приедет машина, — коротко объявил Раньери. — Я попросил водителя отвезти тебя в аэропорт. Ты даже не заметишь, как быстро окажешься в Нью-Йорке.

Ее зеленые глаза немного сузились от недоверия.

— Ты говоришь так, словно пришел конец не только нашему медовому месяцу.

Раньери прекрасно понимал, что Анника будет недовольна его решением и потребует объяснений. Едва ли она сядет в самолет, не получив их, даже если никогда не спросит его о чувствах напрямую.

Раньери слишком хорошо знал эту женщину, и в этом заключалась главная проблема.

— Мы пробыли здесь довольно долго, — сказал он серьезно. — Мои родители никогда не любили этот дом, но в чем-то они правы. И я их полностью поддерживаю. Когда оказываешься здесь, забываешь обо всем, и, оставаясь здесь в течение долгого времени, обычно теряешь бдительность.

— Действительно, — сухо ответила Анника. — Это называется «получать удовольствие». Именно так нормальные люди и расслабляются.

Но Раньери не привык действовать вопреки своим интересам. Он не смог вспомнить, когда в последний раз хотел чего-то, но в конце концов пришлось отказать себе.

Только эта женщина могла вдохновить его. Он попытался сфокусироваться на этом.

— Ты была невинна, Анника. Я ведь прав.

И это был не вопрос. Так что в ответе Раньери не нуждался. Он уже обо всем догадывался, но даже если бы не знал правды, то догадался бы обо всем по ее яркому румянцу на лице. Но на этом дело не закончилось. Теперь его грудь начала часто вздыматься…

Девушка выпрямилась, словно пыталась унять жар внутри.

— Я уверена, что этот факт никак не касается нашей главной темы разговора.

— Но ты не сказала мне, а это наверняка имело значение для тебя.

— Сейчас нет смысла обсуждать.

— Но надо было тогда. — Его голос был тихим.

Анника побледнела.

— Ты придаешь слишком большое значение моей девственности, Раньери. Я ненавижу разочаровывать. И в любом случае ты не потрудился у меня уточнить. Я не думала, что это имеет такое большое значение.

А ведь это было не то, о чем он думал на самом деле. И он начал понимать, почему предпочитал ни с кем не сближаться. Потому что желал знать о девушках, с которыми встречался, меньше.

Расставания всегда были не из приятных. И все же он продолжил:

— Ты и не собиралась мне говорить, Анника. Это не одно и то же. Но это не важно. Я должен признаться в другом. Секс — мощное оружие. Когда все хорошо, жизнь может сильно измениться. Теперь ты это понимаешь? Но все это чувства. Твои, по всей видимости, гораздо сильнее моих, поскольку для тебя все в новинку.

— Погоди. — Она покачала головой, как будто пыталась сосредоточиться на его словах. — Из всех людей именно ты решил прочитать мне лекцию о чувствах?

Не то чтобы Раньери понравился тон, с которым Анника сказала эту фразу. И более того, ему не понравилось, какой эффект ее реплика оказала на него, но он попытался не