В восемь с половиной! За три недели!

Ни один другой товар такого навара не обещал. Правда, никакой другой товар не обещал и таких неприятностей, как этот. Но риск — не цена за восемьсот пятьдесят процентов…

На этот товар Иван Степанович вышел сознательно. В отличие от других торговцев, которые к нему сползали постепенно, Иван Степанович всегда отличался тем, что лучше других чувствовал конъюнктуру рынка. И знал, какой товар теперь пойдет лучше всего и дороже всего.

Теперь лучше всего шел этот товар. Потому что другой — хуже. Времена, когда можно было каждую тряпку продавать втрое, закончились. По той простой причине, что у покупателей, которые были населением, закончились деньги. На смену многообразного дефицита товаров пришел однообразный до скуки дефицит денег. Товар появился, покупать его стало не на что.

Иван Степанович один из первых уловил наметившееся падение покупательского спроса и потому стал бороться за монополию в торговле и одновременно стал расширять ассортимент товара.

В том числе и такого. Потому что он тоже товар, раз покупается.

Принесшая восьмикратный доход сделка на фоне прочих оборотов выглядела мелко Но выглядела перспективно.

А что касается характера товара… то Иван Степанович был совершенно согласен с Марксом и Энгельсом, которые утверждали, что за двести процентов капиталист продаст родную маму А тут не двести Тут — восемьсот пятьдесят!

И значит, хочешь не хочешь…

— Сколько товара способны проглотить посредники?

— Раз в десять больше — минимум

— Я заказываю в двадцать.

— В двадцать — много.

— В двадцать — нормально, если продавать в два раза дешевле.

— Сбрасывать цены?

— Да, сбрасывать. Пока вдвое. Мы должны взять этот рынок. А потом, когда станем монополистами, сможем поднять цены вчетверо.

— Такое количество товара, объявившееся разом, может навести на нас.

— Удлини цепочку посредников. Тогда никто ни в чем не разберется.

Помощник сделал отметки в электронной записной книжке.

— Да, вот что еще… Необходимо выяснить перспективный спрос на товар в городе и регионе. Найми специалистов, которые сведущи в этой проблематике. Привлеки социологов, медиков. Пусть просчитают тенденцию роста числа наших потенциальных потребителей. Сегодняшний день меня не интересует. Мне нужно знать, что будет завтра. А еще лучше послезавтра.

— Им понадобится статистика.

— Будет тебе статистика.

Через несколько дней председатель правления городского общества предпринимателей и глава комиссии городской администрации выступил с инициативой, заключающейся в концентрации усилий городских учреждений и частного бизнеса в деле борьбы с наркоманией.

Почти тут же под патронажем главы администрации был сформирован общественный комитет, куда вошли представители администрации, руководители городского здравоохранения, милиции, ФСБ и ряда других организаций. Общество предпринимателей в качестве благотворительного взноса выделило средства на широкомасштабные научные исследования, целью которых являлось выяснение масштабов наркоэпидемии среди населения, просчета склонных к употреблению наркотиков групп риска и организации среди них профилактических мероприятий.

Городское управление здравоохранения представило исчерпывающую информацию по числу хронических больных, динамике распространения заболевания и прогнозах развития эпидемии в ближайшие годы.

Городской отдел внутренних дел доложил состояние дел в подпольной торговле наркосодержащими веществами, рассказал о мерах, предпринимаемых милицией для борьбы с наркоторговлей, и используемых ими методах.

ФСБ поделилась своими наработками в части путей проникновения наркотиков в город и взаимоотношений с международной мафией.

Итогом работы общественной комиссии явилось создание постоянно действующей группы специалистов, которой надлежало отслеживать и контролировать состояние дел…

— Куда едем? — спросил полковник Зубанов.

— В баню.

— Куда?!

— Туда, куда поедем.

Машины сорвались с места. «Мерседес» Хозяина и микроавтобус с телохранителями.

Зачем Хозяину понадобилась баня при наличии в его доме двух саун, бассейна и навороченных, как космические корабли, гидромассажных ванн, полковник не знал. И не хотел знать.

Впрочем, нет, теперь хотел. После той памятной встречи с сексотом хотел. Хотя как начальник охраны — не должен был. Начальник охраны, который лезет в дела хозяина, уже не охранник, уже враг. Особенно опасный тем, что приближен к информации.

Никогда раньше полковнику не приходило в голову задумываться над действиями вышестоящего начальника. Приходилось только говорить «Так точно!», исполнять и рапортовать о его успешном исполнении.

Таковы были неписаные, а впрочем, и писаные правила на его прежней службе. На которой излишнее любопытство наказывалось, в лучшем случае отставкой.

Там, на прежней службе, у него не было сомнений. Он выполнял волю государства, озвученную голосом вышестоящего начальника.

Здесь он выполнял волю частного лица. За которым стояли только деньги. Аккуратно выплачиваемые три раза в месяц. Немалые деньги. В сравнении с теми, что полковник получал раньше. Так отчего же он, нарушая субординацию, сует нос в дела, которые его не касаются?

Какого рожна ему надо?!

Полковника Зубанова разрывали противоречия. Он был дисциплинированным работником. Но еще более он был сыщиком. Который умел сопоставлять ставшие ему известными факты. И делать из них выводы. Не мог не сопоставлять и не мог не делать выводы. Раз встав на след, полковник уже не мог бросить его. Как та служебная собака…

— Остановись! — распорядился Хозяин.

— Где остановиться? — не понял водитель.

— Здесь!

Машина встала. Посреди дороги.

— Выходите. Дальше я поеду сам, — приказал Хозяин.

— Но оставлять вас одного… — попытался возразить Зубанов.

— Ничего, как-нибудь.

— Что делать нам?

— Ждать. Вон там, на стоянке. Если вы мне понадобитесь, я вызову вас по рации.

— Включите ее на передачу, чтобы я мог вас слышать, — предложил полковник.

— Не надо. Чтобы вы меня слышали.

Полковник и водитель вышли. Хозяин пересел на водительское место и, больше не сказав ни слова, тронулся с места.

Микроавтобус загнали на стоянку. Поближе к лесу, подальше от посторонних глаз. Полковник залез внутрь. Его бойцы вопросительно смотрели на него.

— Всем оставаться в машине.