Великосветское общество, как после в доме князя В., винило художников, а художники находили всех этих господ чересчур важными и чванливыми. Впрочем, надо и то сказать, что в то время соперниками Гагаринских вечеров являлись «пятницы» художников в полном блеске. Там всем было весело, потому что было без затей и этикета.

Душой «пятниц» был умный и талантливый Айвазовский, часто являвшийся из своего имения в Крыму в Петербург и всякий раз привозивший целую коллекцию своих картин на продажу. С годами Айвазовский приобретал все больше способность красиво и необычайно скоро писать картины, выбирая животрепещущие или интересные сюжеты с большим талантом и вкусом, и всегда отлично продавал свои картины, возбуждая зависть в художниках. Боголюбов всегда с ожесточением критиковал Айвазовского, называя его живопись «подносами». Боголюбов хвастался рисунком, чего не было у Айвазовского, зато последний владел красками и эффектами. Враги Айвазовского уверяли всегда, что картины его – одна удача, что все пишутся рутинно и без определенного вдохновения, и в одно время этот более чем странный взгляд, невежественный, нашел отражение в печати. Критики с пеной на губах набросились на И. К., обвиняя его и в том, и в другом; нашлись даже такие, которые заговорили самым строгим тоном о его фигурах, как будто Айвазовский был жанристом, но он перенес все эти интриги с гордостью и хладнокровием. Он, писал об этом Айвазовский, ни у кого из критиков и художников никогда не заискивал и ни перед кем не кланялся, любил свою alma mater – академию не меньше, чем прежних ее профессоров, и Брюллова, и Бруни, любил молодежь И надежды на нее не обманули его, когда его защитником против нападок на него новейшей «школы» декадентов выступил на страницах «Нивы» еще так недавно уважаемый профессор И. Е. Репин, несмотря на противоположность своих взглядов и разобщенность с академией, признавшей могучим его творчество и недосягаемым то общее впечатление, которого достиг И. К. в «Потопе», и отвечавший за него на последующие нападки модных и так же скоро проходящих, как моды, декадентов, неуважительно отзывавшихся в «Мире искусства» даже к такому почтенному, убеленному сединами самородку-таланту, каким является и XIX веке в России наш заслуженный профессор морской живописи И. К. Айвазовский. Вообще развенчивать великих современников при жизни, не признавать их гениальности и прославлять их во гробе – это черта русских людей, отмеченная еще Добролюбовым.

В жизни Моцарты вызывают появление Сальери почти на каждом шагу. Последние задаются беспокойным вопросом:

И даже такой выдающийся колосс-титан в литературе, как наш Л. Н. Толстой, не избег общей печальной участи и одно время серьезно уличался нашей газетной «улицей» и г-жей Крепко с ее пресловутой комедией «Дотаевцы», имеющей будто бы, как первообраз, слышанный графом Л. Н. Толстым в ее чтении в Москве, слишком много сходства в идее и слоге (sic) с его «позднейшим» произведением «Власть тьмы», интересный отзыв о котором Айвазовского мы привели в VI главе. Замечательно, что неблагоприятное для И. К. одно время веяние критики слегка отразилось и на высоких лицах, продолжавших, однако, раскупать его картины. По этому поводу И. К. рассказал нам следующий анекдот. Однажды Айвазовский привез в Петербург целую коллекцию картин, на которые были назначены им высокие цены. На выставку этих картин в академию приехала великая княгиня Мария Николаевна; посмотрев их, она громко сказала: «На этот раз привоз устриц оказался неудачным». Великую княгиню Айвазовский, впрочем, считал своей «партизанкой».

Последний приезд И. К. Айвазовского в Петербург. Посещение И. К. Айвазовского. Разговоры с автором о новых картинах и об императоре Николае I. Айвазовский и Рафаэль. «Спаситель на берегу Галилейского моря». Письмо И. К. к автору. Бескорыстие Айвазовского. Новые картины его кисти в музее императора Александра III. На Парижской выставке 1900 г. Впечатления И. К. при посещении выставок. Поиски картин Репина и Вл. Маковского в академии. Проект постройки здания в Александровском саду и партийность художников. Вымыслы иностранцев об Айвазовском. Айвазовский – герой немецкого романа «В степях». Сказочная история.

Последний приезд И. К. Айвазовского в Петербург показал, что художник с годами не утратил прежней энергии и страсти в искусстве и остался таким же юным, каким вступал на арену искусства. Он целые дни проводил в осмотрах весенних выставок, прибыв вместе с женой Анной Никитишной в столицу, как раз в разгар их, в первых числах марта месяца. В эту пору в Петербурге было открыто более десятка художественных выставок, которые он посещал почти ежедневно. Два года Иван Константинович не был в Петербурге, и вот, приехав к нам опять, казалось, по-прежнему был совершенно бодрый старик, полный жизненной энергии и увлечения работой… Чуть не в первый же день приезда И. К. был у меня.

Иван Айвазовский со своей первой женой Юлией Гревс и дочерьми. Слева направо: Александра, Мария, Елена, Жанна

Первая фраза, которую все услышали от И. К. при его посещении, была: «Как и с лишним лет назад, так и теперь…»

– С какими новостями вы прибыли к нам с далекого юга? – спрашивали у маститого И. К. домашние.

– Какие у меня могут быть особенные новости! Пишу без устали все по-прежнему! Начал в декабре прошлого года четыре большие картины, несмотря на болезнь, – они уже готовы. Две из них остались в Крыму у знакомых, две привез с собой. Думаю их представить на суд петербуржцев и показать, что еще не перестал работать… Да и кроме того, у меня уже выставлены две небольшие картинки на академической выставке.

Два года не слышали наши художники откровенного мнения своего маститого учителя и товарища по поводу того, что происходит в их кружках в настоящее время, но вот И. К. Айвазовский приехал и заговорил. И как это всегда бывает, с той минуты как его не стало, еще больше значения, чем прежде, приобрело каждое им сказанное слово, каждая написанная им строка. Вскоре после его визита ко мне я, в свою очередь, просил посетить его, он прислал мне любезное письмо, приглашая «сделать честь и непременно быть у него теперь же на днях вечерком на Знаменской, д. 17». Через некоторое время я был у И. К.

При мне в зал вошел молодой художник, внук И. К. Айвазовского, М. П. Латри, выставивший несколько своих произведений на академической выставке, и И. К. познакомил меня с ним, заговорил, как должны работать молодые художники…

– На какой выставке вы думаете поместить свои картины? – спросил я И. К.

– Это пока неизвестно. Можете быть, и на академической, может быть, и на какой-либо другой.

– Так что, сами вы не предполагаете устроить отдельную выставку?

– Нет, вряд ли. У меня с собою новых картин только две больших и десять-двенадцать маленьких, а это недостаточно для самостоятельной выставки… Хотя… я, впрочем, еще не знаю…