Пока Ххот возился с костром, Амидис со стариком и раттаком строили укрытие от дождя. Особо не мудрили – просто поставили одну наклоненную стенку, навалили на нее густой слой лапника, прикрыв сверху плащами и куском парусины: и от влаги защита, и от огня тепло отражать будет. При этом больше всего толку было от Тибби: грызун в таких делах разбирался прекрасно. Даже лучше офицера – тот, несмотря на недавнюю службу в разведывательном отряде, ни на что толком не годился: лишь материал заготавливал. Старик от него недалеко отстал – больше под ногами путался, чем помогал.

Рассевшись на охапках мокрого лапника, вымотанные путники вытянули руки, стараясь поймать телами как можно больше тепла. Сырой костер жутко дымил, дождь сносил с чадящих дров уголь, прибивая его внизу ровным слоем. Нормально согреться не получалось, и омр, к великому неудовольствию всех присутствующих, завалил огонь огромной порцией сырятины. Пламя, естественно, почти зачахло и нескоро воспрянуло. Но когда занялось вовсю, стало по-настоящему тепло – навес действительно неплохо отражал жар, согревая спины.

Дождь, будто поняв, что доконать беглецов теперь не получится, стих до мелкой измороси. Пользуясь этим, люди начали скидывать верхнюю одежду, развешивая ее вокруг костра. Лишь мальчик и старик не стали этого делать – так и сидели, неотрывно уставившись в огонь.

Ххот, решив, что язык его был без работы слишком уж долго, первым нарушил молчание:

– Хорошо-то как! Шли бы мы дальше, уже бы околели или ноги переломали. Может, пожуем? Надо бы подкрепиться после такой веселой ночки.

Народ промолчал – лишь раттак слабо присвистнул. Омру этого сигнала вполне хватило:

– Вот: наш рыжий приятель со мной полностью согласен. Давай, Амид, доставай из своего мешка гречишные лепешки. Они наверняка размокли – надо сразу слопать все. А я сейчас мясо подогрею – прихватил то, что солдаты в деревне нажарили. Холодным его жрать противно, так что пусть у огня полежит.

– Если можно, я поем лепешек и печеной репы – у меня в мешке несколько штук, – тихо произнес мальчик.

– Священное дерьмо на золотой лопате! Парень, тебе нужны силы, а прибавляются они лишь от хорошего мяса! Ты не теленок, чтобы постной репой давиться, – пожуй свинины, или завтра тебя придется тащить на руках!

– Ххот прав, – поддержал старик. – В последние дни мы много чего нехорошего испытали – сил это не прибавило. Этот дождь может вытянуть последние.

Мальчик ничего не ответил, только кивнул.

Уже грызя кусок подогретой свинины, омр, чавкая, заметил:

– Старик, ты снял свой плащ, но меча под ним я так и не заметил. Одежда на тебе, правда, просторная, и там можно много чего укрыть, но не меч же! Нечистое дело… Или ты из тех балаганных ребят, что шпагу умеют глотать? Я в такое не поверю – рукоять-то у них изо рта торчать остается. И правильно – если в глотку проскочит, то назад уже не выхватишь. Так где же твой меч, старик?!

– Он всегда со мной, – спокойно ответил тот.

– Ну ты прям не человек, а сплошная загадочность! – восхитился омр. – Кстати, не пора ли нам узнать, куда мы направляемся? – Так как ответом ему была тишина, Ххот уточнил: – Старик, просвети нас: куда мы идем?

– Мы? Идем я и мальчик – мы идем своей дорогой. А куда направляетесь вы, мне не известно.

– Старик, не лукавь! Или ты от холода позабыл, что я согласился идти с вами?! Да и Амид не против вам помочь – вместе с рыжим вас проводят до нужного места.

– Я не уговаривал тебя идти с нами.

– Старик, а меня и не надо долго уговаривать! Я как понял, что дело пахнет золотом, – сразу сам уговорился. Когда ты резал солдат, я застрелил того, что хотел тебя убить: попал ему в живот, и он уронил винтовку. Оно и понятно: больно же от такого становится. Как видишь, от меня есть польза. И сейчас я костер сумел разжечь – вряд ли кто-то из вас способен в такую погоду на подобное. Признай, я полезен вам!

– Признаю, – кивнул старик. – От тебя действительно есть польза.

– Вот! Скажи, ты против того, чтобы я и дальше помогал вам?

– Нет – глупо быть против.

– Вот! А теперь просто скажи вслух: «Ххот, если нам где-нибудь подвернется возможность срубить деньжат, я не стану возражать, если тебе перепадет немного золотишка. И если много перепадет – тоже не стану». Скажи мне это, и я буду спокоен и предан полностью! Скажи!

– Хорошо, говорю. Ххот, если по пути нам подвернутся бесхозные деньги, ты можешь сделать их своими. И мне безразлично, сколько их будет, – пусть даже целая гора золота.

– Гора – это хорошо, но ты как-то уклончиво пообещал, и вообще скажи прямо: там, куда мы идем, действительно можно разжиться золотишком?

– Наше дело не принесет никакого дохода… не вижу я в нем прибыли… Но вообще-то, Ххот, этот остров богат золотом. Оно есть везде – в каждом ручье и реке. Где больше, где меньше, но пусто не бывает. Так что куда ни пойди, оно будет везде. Стань золотодобытчиком – за день работы в холодной воде по пояс, может, пару крупинок и намоешь.

– Опять уклоняешься! Ты самый хитрый старик в мире! Амид, скажи хоть ты ему! Ты ведь тоже за ним увязался не просто так?

Офицер не стал отмалчиваться:

– Я – солдат, я просто выполняю свой долг.

– Э! Кому ты так сильно задолжал?! Это ведь просто старик – ты не давал присяги помогать таким старикам непонятным. Ты не обязан с него пылинки сдувать!

– У него Посох Наместника Вечного – исконная реликвия Династии. Кому попало его бы никогда не дали – этот старик очень важный человек. Мой долг – помочь сохранить эту реликвию. И я его выполню: куда бы ни шел этот человек, я буду рядом с ним.

– Вы – настоящий солдат, – с чувством произнес мальчик, закашлявшись на последнем слоге.

– Я так и знал! – выдохнул омр. – Похоже, парнишка переиграл с холодом!

– Я смогу продолжить путь, за меня не волнуйтесь.

– Да кому ты нужен – уж ты точно не стоишь столько, сколько стоит этот посох. Скажи, старик, а за помощь в спасении реликвии награда полагается?

– Этот посох – не реликвия, простая палка.

– Опять ты за свое! Врать-то не умеешь – даже самый вшивый солдат Коалиции знает, что за палку ты в руках таскаешь! Ох и любишь ты темнить! Если этот посох не реликвия, то я – танцовщица из борделя! Скажи хотя бы, куда дальше надо идти?!

– Вообще-то мы идем на север Наксуса. Хотите – идите с нами.

– Мне в любом случае с вами по пути, – устало улыбнулся Амидис.

– Мне тоже по пути – я без золота в Раввеланус не вернусь: иначе надо мной там даже дети смеяться будут. Стыдно признать, но невезуч я на деньги – никогда много в мои руки не попадало. А что попадало, то быстро улетучивалось – на девок лагерных, на вино, бессовестно разбавленное торгашами обозными, или воровали прямо из карманов, как хлебну лишнего. После Скрандии хотел я родных навестить, да передумал: все ребята как ребята, при подарках, один я нищеброд голозадый… Вот вбил себе в голову мысль, что вернусь богачом, и выбить теперь не могу… Нашим-то это и не надо особо: вернусь домой без медяка – посмеются немного и быстро перестанут. Примут все равно ведь хорошо – свой я там. Эх… не к добру я такой умный: у дурака бы глупая идея в голове не задержалась, а умная туда бы вообще дорогу никогда не нашла. Дураком жить гораздо проще… Старик, даже если ты не врешь и золота я с тобой никогда не увижу, это не страшно – я ведь будто за тенью дархата гоняюсь. И не очень важно, поймаю или нет, – главное, не прекращать погони. Жизнь у меня такая… интересная… Но все равно помни: если где-то запахнет богатством, я буду самый первый на раздаче! Если уж гоняться за тенью, то надо делать это серьезно, пусть даже погоня в другой мир заведет!