в творчестве тюбингенского правоведа Иоганна Рейхлина (1455–1522), автора знаменитого памфлета «Глазное зеркало» (1511), основателя немецкой классической филологии и гебраистики, которая привела к новому осмыслению Ветхого Завета. Выступивший против начавшегося уничтожения всех религиозных древнееврейских сочинений Рейхлин был обвинен кёльнскими обскурантистами-доминиканцами в ереси, и ему угрожали судебным разбирательством.

Немецкие гуманисты сразу поняли опасность возникшей ситуации, ведь осуждение Рейхлина могло стать прецедентом и в дальнейшем любого сторонника новых идей можно было бы обвинить в ереси. Они выступили с протестами, опубликованными в сборнике «Письма знаменитых людей» (1514), и сумели воспрепятствовать привлечению Рейхлина к суду. В 1515–1517 гг. появился знаменитый сатирический памфлет «Письма темных людей», анонимными авторами которого были известные гуманисты Ульрих фон Гуттен, Герман фон Буш и Кротус Рубеан. Их острейшая сатира, специально написанная на более понятной простым людям варварской «кухонной» латыни, клеймила лицемерие и притворную добродетель монахов, показывая их как безнравственных, темных и невежественных людей.

Одним из наиболее известных гуманистов был венский поэт-лирик Конрад Цельтис (1459–1508), основатель «Рейнского литературного общества» (в Гейдельберге) и «Дунайского литературного общества» (в Вене), автор многих пьес и од в духе Горация. В любопытнейшей «Книжечке о происхождении, расположении, нравах и обычаях Нюрнберга» (1502) он живо описал разнообразные формы и красочные детали народной жизни. Главной темой его творчества было прославление настоящего и прошлого Германии.

Гуманизм, бесспорно, прокладывал путь Реформации. Но в собственно теологической сфере гуманисты, как правило, оставались на почве старой церкви. Самый выдающийся представитель не только немецкого, но и европейского гуманизма Эразм Роттердамский (1466–1536), издатель почти всех известных тогда античных трудов и сочинений отцов церкви, автор великолепной сатиры «Похвальное слово глупости» (1509), всегда выступал за обновление христианства. Однако он отклонял радикализм лютеровского учения. Христос для Эразма был не столько искупителем грехов человечества, сколько наставником мудрости, святости и прилежания[33].

В Германии гуманизм расцвел прежде всего благодаря заметному улучшению образования (чему он тоже, со своей стороны, всячески способствовал). Это оказалось возможным с развитием с сер. XV в. «немецкого искусства» — книгопечатания. С последней трети этого столетия в городах Германии заметно возросла тяга к образованию. Это касалось как его низшей ступени — городских школ чтения и письма, так и высшей — ученых школ и университетов. По осторожным оценкам, на рубеже XV–XVI вв. в Германии активными читателями были около 400 тыс. чел., или почти 4% всего населения, в основном на более развитом юго-западе страны[34]. Разумеется, на селе, особенно восточнее Эльбы, где городов почти не было, царила почти поголовная неграмотность.

Религия и церковь

Историю Германии, да и всей Европы XVI в., нельзя понять, не принимая в расчет всеобъемлющего влияния церкви во всех сферах жизни, в том числе и в политической. В центральном звене сословной системы — коллегии курфюрстов — три места из семи (позднее — восьми) занимали архиепископы Майнца, Трира и Кёльна. В княжеской курии духовенство занимало больше половины мест, так как все имперские епископы относились по рангу к князьям, а кроме того, в отличие от графов, рыцарей и простого духовенства, обладали еще и решающим, а не совещательным правом голоса.

Однако католическая церковь до Реформации в любой стране являлась организацией, подчиненной Риму. И немецкое духовенство, какие бы места ни занимали его представители в политической империи, оставался лояльным к римской курии и руководствовался ее интересами, даже в том случае, если они противоречили национальным задачам и целям. Но Рим означал папство! А этот высший институт западного христианства с его — вполне в духе Ренессанса — весьма жизнелюбивыми и охочими до плотских утех папами приближался к апогею того процесса, который наметился еще в средние века, в период борьбы с Оттонами, — процесса омирщвления. Папство представляло собой скорее светскую политическую силу, чем духовный религиозный институт. Оно имело собственное государство, администрацию, отлаженный финансовый механизм и армию искушенных дипломатов — нунциев и легатов, с помощью которых поддерживало политические отношения со всеми государствами западного католического мира. При этом в любом государстве папство имело мощную внутреннюю поддержку в лице послушного Риму национального духовенства.

Особенно отчетливо мирские устремления папства выступали, когда дело касалось получения доходов. В этом случае курия была непреклонной и не шла ни на какие компромиссы или уступки. При звоне монеты она моментально забывала обо всех христианских заповедях.

По мере того как сильная королевская власть в Англии и Франции все успешнее отражала чрезмерные притязания Рима на государственную казну, папство все более алчно вцеплялось в раздробленную Германию, ставшую главным источником его доходов. Распущенность нравов в Риме достигла предела. Церковные должности любого ранга, возможность безнаказанно нарушать христианские предписания, освобождение даже от строжайших церковных запретов, спасение души и возможность избежать геенны огненной за самое ужасное преступление — все можно было купить у римского католицизма. И это откровенное бесстыдство принимало характер неслыханного скандала по мере того, как частные явления становились нормой. Это не прошло бесследно для немецкой национальной церкви. Каждый немецкий епископ, каждый аббат, монастырь и мелкий деревенский священник обязаны были быть усердными агентами папской фискальной паутины. Нет ничего удивительного в том, что мораль немецкого духовенства оставляла желать много лучшего. При этом его духовные и светские права и обязанности переплелись настолько тесно, что было уже непонятно, где заканчиваются одни и начинаются другие.

Мартин Лютер и Реформация

Эпоха, о которой идет речь, принадлежит к самым значительным в немецкой истории. Мартин Лютер, давший толчок Реформации и в значительной мере воплотивший ее, относится к числу тех немцев, которые оставили в истории наиболее глубокий след. 1-я пол. XVI в. стала временем, когда в полной мере выявились долго накапливавшиеся противоречия, которые неумолимо требовали разрешения. В это время происходит первое и по сути последнее мощное выступление народных масс, протест которых вылился в невиданную ни до этого, ни после Крестьянскую войну. Не менее жестоким стало и подавление этой войны. Но в первую очередь это была эпоха августинского монаха Лютера, по сути не только открывшего, по словам Л. Ранке, «истинную религию»[35], но и разжегшего в Германии революцию, которая не ограничилась религиозно-моральными вопросами, а переросла в революцию политическую, которая вышла далеко за пределы Германии.

Лютеровская Реформация до сего времени уже в течение 500 лет вызывает полемику среди историков и мыслителей. Она часто становится яблоком раздора среди теологов, хотя жар споров с течением времени, конечно, заметно остыл. Во многом дискуссии вызваны тем, что Реформация не стала радикальным разрывом истории. Она имела Янусово лицо, обращенное и