Сейчас было как нельзя кстати. Сейчас, когда моё сердце начало открываться… полезно было узнать всё и… закрыть его заново. Нахрен всё. Нет меня больше доброго. Почему-то именно сейчас я осознал, что сделал громадную ошибку: показал слабость перед той, которая растоптала моё сердце.

Где-то в глубине души метнулся червячок сомненья: а правда ли то, что сказал Стёпа? Почему-то вспомнил родителей: между ними стояла ложь, они никогда не говорили о своих отношениях, не интересовались тем, что чувствуют, чего желают. Сейчас я поступаю так же. Я также поверил другому человеку, обидел Виту. А что если она и вправду ни в чём не виновата, а Стёпа… использовал способ убрать соперника.

Как же хотелось в это верить… до боли в груди, до распирающего сознание импульса хотелось знать правду.

Вылетел из комнаты, намереваясь поехать к Вите, поговорить и обо всём узнать.

— Ты куда? — остановил меня отец перед порогом.

— К Вите.

— Ты никуда не поедешь. Ты совсем обнаглел уже. Ты время видел? Уже полночь, Вита наверняка отдыхает, да и тебе уже не стоит никуда ехать.

— Папа… мне нужно кое-что узнать у неё.

— Вот завтра утром поедем вместе и узнаешь, а сейчас марш спать.

— Но…

— Никаких «Но».

— Я поеду, — решительно сказал я, дёрнув двери и выбежав из дома.

Они оба потеряли возможность управлять мною как только начали врать. Я должен узнать всё от неё, мне необходимо понять, действительно ли она его любит или же… всё это проделки «друга». Быстро вызвав такси, я сел в машину. Правильно ли я поступаю? Стоит ли мне ехать?

Чем ближе я подъезжал к дому Виты, тем больше сомнений возникало. Я хотел узнать правду, но боялся. Боялся, что не сдержусь… буду унижаться перед ней…

Нет. Не буду. Я задам вопрос, она ответит. Всё.

Приехав, я понял, что дверь заперта. Позвонил, ожидая, пока мне откроют.

— Ну привет, друг, — на пороге стоял Стёпа.

Дорогие мои, я читала ваши комментарии, но портал мне запретил комментировать до шестнадцатого числа. Возможно, блокировку снимут, но я не уверена. Спасибо за вашу поддержку, я читаю комментарии, просто сейчас не могу ответить. Не обещаю, но вероятно сегодня снова будет прода)))

Я всё так же сидела на кухне, смотря в одну точку и не понимая, за что он так со мной. Сначала целует, обнимает, обжигает своими поцелуями, позволяя познать те чувства, о которых я не подозревала, а потом… топчет, ломает, выворачивает душу наизнанку. Только сейчас, сидя на холодном полу на кухне я осознала, что чувства к Денису – нечто новое для меня.

В четырнадцать я тоже плакала по Стёпе, но… не было той обжигающей боли в груди, не было еле сдерживаемого желания крушить все вокруг. Тогда мне было, скорее, обидно… за то, что выставил, что не ответил на чувства, не позволил быть рядом. Тогда я тоже страдала, но та боль и эта, которая раздирает меня изнутри на части…

В тот момент, когда за Денисом закрылась дверь, я дико хотела бежать за ним, спросить за что и почему он так поступает со мной. Я бы поняла его ненависть, его нежелание принимать меня в своём доме, но зачем эти поцелуи, зачем объятия? Чтобы ударить больнее? С каждым разом, когда он вначале притягивает, а затем отталкивает, в моё сердце будто кол вгоняют, проворачивают внутри, а затем вытаскивают, зашивают, чтобы всё повторить наново.

Я не знаю, в какой момент стала настолько зависимой от этого парня, но я уже боялась того, что испытывала. Нет, не потому что не хотела, а потому что боялась. Он не был обычным парнем из книг, романтиком, тем, кто будет гулять с девушкой под луной, читать стихи и носить на руках. Он был, скорее, эдаким авторитетом, тем, по которому плачут по ночам в подушку и за которым бегает половина девочек из школы.

Влюбиться за две недели… как глупо…

Только сейчас осознала, что прошло не так много. Всего две недели назад я потеряла маму, приехала в новый дом, встретила ненавистного мне братца.

Чем больше я размышляла, тем больше склонялась к мысли, что я полюбила его сразу, как только увидела его полные ненавистью глаза, услышала его презрительный голос, почувствовала его руки на своей коже, губы…

Уже тогда я летела как бабочка на огонь, не осознавая, что опаляю крылья. Да и откуда мне было знать, что любовь появляется так быстро? Я всегда думала, что нужно знать человека, его привычки, знать о нём всё, начиная с того, что он любит есть и заканчивая увлечениями, хобби, названием любимых книг. Что я знала о Денисе?

Только то, что он самоуверенный, дерзкий, наглый и безжалостный. Я не знала, что он любит есть, название его любимой книги, если он вообще читает. Ни названия любимой группы, песни, ни увлечений. Я ничего о нём не знала, но когда он был рядом, я мгновенно расплавлялась, становилась мягкой, чувствовала его всем телом. Наверное, это и есть любовь. Внезапная… всепоглощающая и… болезненная.

Стёпу я любила, но не так. Он был прав… это привычка. Он был рядом несколько лет, воспринимал и поддерживал меня как старший брат. Наши мамы дружили, помогали друг другу, да и мы сблизились, он защищал меня от обид, давал советы, а я… думала, что влюбилась. Конечно, взрослый парень возиться с тобой, помогает и поддерживает, друг.

Именно им он и был… другом. Как жаль, что я поняла это только сейчас, влюбившись в другого. Послушай я Стёпу тогда, мы бы продолжили общаться и я бы не лишилась его поддержки, хотя… кто знает, может это и к лучшему.

В дверь позвонили, а я была не в силах встать. Внезапно осознала, что я так и не закрыла двери. Услышала, как повернулась ручка, и в груди разлилось липкое чувство страха.

— Вита? — я выдохнула.

Чувство страха ушло на второй план. Стёпа.

— Я здесь, заходи, — крикнула из кухни.

— Что ты делаешь на полу? — первое, что спросил Стёпа, появившись в дверном проёме.

— Сижу, — пожала плечами я.

Он подошёл и пристально взглянул на меня.

— Где Денис? Он тебя обидел?

— Нет, — я мотнула головой. — Я из-за бабушки плакала, а Денис… домой поехал, наверное.

— Ну что ты, — Стёпа уселся рядом со мной, обнимая за плечи. — Иди сюда, маленькая, с бабушкой всё будет хорошо.

На глаза снова навернулись слёзы. Я никогда не могла сдержаться, когда меня жалели. Когда кричали не плакала, никогда не плакала, а когда вот так нежно прижимали к себе… ревела.

— Ты ведь не из-за бабушки плачешь, да маленькая? — я согласно кивнула. — Видишь, как оно. Я ведь говорил тебе, что не любишь ты меня, что это привязанность только. А я тебя любил… и сейчас люблю.

Я отстранилась, вставая на ноги.

— Почему ты пришёл?

— Не поверишь, но приревновал. Я видел, как он на тебя смотрел.