– Ах, ах, ах! А как же наш милый принц Филипп?[61] Ах, он такой милый!

– Да, да, да! Он улыбнулся и кивнул мне, когда в прошлом году был у нас в Милане! Ах, какой же он красавец!

– О, да! Такой милый, такой молоденький! Как же он воспринял появление бастарда?

– Ах, и не говори! Мне и самой это, жуть как интересно!

А какую тему для разговоров давали, дошедшие через десятые уста, слухи и сплетни о бесстыдном, извращённом и жаждущем наслаждений дворце французского монарха в Фонтенбло при покойном короле Франциске I! Да и при его сыне Генрихе II, они ничуть не улучшились!

Глаза дам блестели, они, рассказывая всяческие пикантные истории, беспрестанно облизывали губы, воровато посматривая на мужей.

Пока они так развлекались, Ферранте отвёл Альваро к шахматному столику, где стояли фигуры с их давней, так пока и неоконченной партией, и на правах радушного хозяина, отослав слуг, сам разлил по бокалам вино.

– Сеньор Альваро, ситуация сложилась такая, что вам немедленно надлежит выехать и осмотреть все крепости на границе. Укрепления, запасы пороха, провианта, количество солдат в гарнизонах. В общем, не мне вас учить, сеньор де Санде.

Все нити разведки Ферранте Гонзага держал лично, не доверяя никому, и раз он говорит, что надо обследовать состояние крепостей в пограничье, значит, надо. Значит, война не за горами.

Но Генрих II, дал им ещё немного отдохнуть. В 1549 году, поддерживая Шотландию в её войне с Англией, он атаковал Булонь, которую как читатель помнит, англичане захватили 11 сентября 1544 года. По мирному договору, Англия должна была владеть этим городом 8 лет, а после оставить, но лишь после того, как получат от французов 2 миллиона экю.

Захват французами Булони, показал всему миру коварство и вероломство нового короля Франции, о котором до этого, только догадывались. То, с какой лёгкостью он разрывал и игнорировал дипломатические договоры заключённые раннее, говорило о многом – Франция угрожающе бряцала оружием, готовясь к новой большой войне.

Вернувшись из поездки по осмотру пограничных крепостей, Альваро де Санде прошёл во дворец Ферранте Гонзага.

– Слышал Драгут,[62] снова выполз?

– Да. Этот гнус разграбил побережье у Неаполя, а потом, под самым носом у Дориа и всего генуэзского флота, осадил, взял и сжёг Рапалло![63]

Карл, король Испании и император Священной Римской империи, был правителем величайшей державы, но денег, для поддержания её жизнедеятельности, не было. Казна была пуста, даже несмотря на то, что один за одним шли и шли галеоны из Нового Света, доверху набитые драгоценными металлами и камнями. Большой урон казне нанёсло протестантство, Шмалькальденская война в Германии, восстание имперских городов, постоянные финансовые вливания, которых требовали католики для поддержания собственной веры. Также и постоянные войны, требующие по несколько миллионов в год, опустошали казну. Сказывалось и отсутствие в самой Испании развитой торговли и ремесёл. Для армии, приведения в порядок крепостей и городов, едва-едва наскребали денег для самой Испании, Фландрии и Италии. В отдалённых же провинциях и гарнизонах, всё обстояло вообще плохо. Стены рушились, пушки приходили в негодность, иссякал порох. Командующие вынуждено шли на роспуск войск наёмников, ограничивая выплату жалованья, сокращая и регулярные части.

И воспользовавшись этим и восстанием местных племён, Драгут, к началу 1550 года, вытеснил испанцев из Туниса, лишив их всех владений и завоеваний, кроме крепости Хальк-эль-Уэд, переименованной в Ла-Гулет.

Это был сильный удар по престижу христианских стран, и деньги для новой войны дал рыцарский орден Святого Иоанна Иерусалимского с Мальты. Поддержал экспедицию и папа римский Юлий III, чей племянник Пьетро дель Монти, был рыцарем ордена Святого Иоанна.

В июне 1550 года собрались у Сицилии, зашли по пути в Ла-Гулету, командующий которой Луис Перес де Варгас, обладал точными данными о силах Драгута.

24 июня подошли к главному оплоту османского адмирала – городу Махдия. Андреа Дориа, командующий объединённым флотом христиан, хотел с ходу высадиться, и с налёта захватить Махдию, но этому воспротивился Военный совет – рыцарь ордена Святого Иоанна Клод де ла Сангле и командующий испанским флотом Бернардино де Мендоса.

Пока они судили и рядились, племянник Драгута – Хесар, командующий в Махдии, сумел отправить к своему дяде быстроходную галеру с просьбой о помощи. Драгут бросил грабить побережье Испании, и на всех парусах полетел к Тунису.

Но и к христианам подошло подкрепление – 24 галеры привёл вице-король Сицилии Хуан де Вега, пришли и корабли из Неаполя, под командованием молодого и заносчивого Гарсиа Альвареса де Толедо,[64] кичившегося своим знатным родом и происхождением.

Имея теперь численное превосходство, приободрившее сомневающихся и колеблющихся, при поддержке корабельной артиллерии, высадились. Но Хесар, с гарнизоном всего в 400 янычар, оборонялся грамотно. Но его таки сбили с окрестных холмов, установили там пушки, и стали вести траншеи, осаждая город по всей правилам военной науки.

Дерзкими вылазками контратаковал Хесар, лично командуя своими янычарами, а в середине июля в Тунисе появился и сам Драгут, с армией примерно в 5 тысяч человек. Разведка христиан проворонила его появление, и скрытно расположив свою армию в большой оливковой роще, он 25 июля, совместно с гарнизоном Махдии, атаковал их лагерь.

– Паника, османы ворвались в лагерь, рвались к пушкам. Мужественно обороняя их, погиб Луис Перес де Варгас. Хуан де Вега, бросил в бой всех! Обозников, музыкантов, мальчишек-мочилеро, конюхов и поваров, сам повёл в битву последнюю роту аркебузиров охраняющих знамя! И атаку отбили. Драгут укрылся в своём логове на Джербе,[65] а Хесар, ещё долго и мужественно сопротивлялся. Хуан де Вега отправил в Италию с десяток галер с раненными и больными, и пришлось давать ему подкрепления и припасы. И, несмотря на свою напыщенность и гонор, весьма отличился Гарсиа Альварес де Толедо. Он приказал деревянным помостом скрепить несколько галер, и установив на нём пушки, стал бомбардировать город с моря. 8 сентября,[66] наши солдаты трижды шли на штурм, и в конце концов, взяли Махдию. Хесар пленён, а с ним захвачено и ещё около 7 тысяч мусульман.