– Нет, – прошептал Змей.

– Что – нет?

– Никуда бежать мы не будем. Мы останемся здесь.

– Я не хочу.

– Никто тебя не спрашивает – хочешь ты этого или нет. Город не отпустит тебя.

– Что ты мелешь?!

Шеф вдруг резко выкинул руку вперед и схватил Грома за шею. А потом легким движением – словно тот был не огромным, под центнер, парнем, а пушинкой, – поднял над землей.

Чеканя слова, произнес:

– Город. Не. Отпустит. Тебя.

– Ак-х-х-х… – только и смог выдавить из себя Гром.

Змей продолжал взирать на парня с любопытством, наслаждаясь его муками.

Потом отпустил.

Тяжело ловя ртом воздух, Гром прохрипел:

– Да что с тобой случилось?!

– Я наконец обрел себя, – произнес Змей.

Машина остановилась.

«Судя по всему, прибыли в лагерь», – понял я.

– Лер! – прошептал я.

Дочка не ответила. Всю поездку пытался ее дозваться в темноте, но она не реагировала. Вдруг они ее убили?! Много ли ребенку надо, чтобы погибнуть от руки взрослого?!

«Даже думать об этом не смей!» – приказал я сам себе.

Марк тоже не подавал голоса, хотя я смутно различал его спину – священник лежал у самого борта. Периодически ударялся плечом о железо, когда машина подскакивала на ухабах.

– Выгружай! – послышалось снаружи. Зычный, командный бас – похоже, здешний начальник.

Свет фонарей ударил в глаза – зажмурился.

Меня схватили и вышвырнули наружу. Рядом выгрузили Марка и Леру – так же бесцеремонно кинули на землю.

– Не трогайте ее! – прошептал я. – Не трогайте, слышите?!

– А то – что? – переспросил бас.

– Я вас убью. Всех. Обещаю, – предупредил я.

Те, что меня везли, сразу заржали, но бас на них гаркнул:

– Цыц, придурки, этот гаврик не так-то прост.

Перед глазами появились сапоги – черные, на это раз даже начищенные. Потом чьи-то пальцы вцепились в волосы – резко дернули вверх.

Застонал.

– Что, неприятно?! – спросил мужчина, больше напоминавший по комплекции медведя, чем хомо сапиенса. Руки – с две мои. На кисти заметил татуировку – кажется, кельтский крест.

Он пригладил длинную рыжую бороду, потом прошелся по лысине – так, будто там тоже были волосы.

– Отпустите ее! – повторил я.

– А меня, между прочим, Север зовут, знаешь, что это значит?

– Внебрачный сын белого медведя?

Бас схватил меня за подбородок:

– А ты борзый, мне это нравится! – И приказал подчиненным: – Поднять его!

Те дернули меня так, что кости затрещали. Снова застонал.

Север подошел и поднял мой подбородок.

– А теперь говори мне, чем вы так ценны, что за вами и яминские, и псоглавцы охотятся. Я ведь знаю: здесь что-то нечисто. Наверняка на деньгах или артах какая-то замута.

– Отпусти ее! – повторил я.

Он сжал мою челюсть так, что губы оттопырились.

– Здесь я говорю, что делать, а что нет. Повторю вопрос: чем вы так ценны, что за вами по всему Темногорску идет охота?

– Отпусти!

Север ударил меня в живот. Согнуться не дали те, кто держал по бокам. Смутно смог разглядеть одеяния подчиненных главаря: гражданская одежда, по большей части – сильно поношенная, вооружены кто чем – от пистолета Макарова до обреза. Все в черных балаклавах, кроме Севера.

Бандиты.

– Мне повторить вопрос? – спросил Север.

– Повтори! – процедил я. – А то будто носки жуешь!

– А-а-а, ты мне зря в зубы дуешь, чмо! – Север размахнулся и на этот раз ударил со всей силы. Воздух разом вышибло из легких, я тут же захрипел.

– Может, эти знают, а? – ухмыльнулся бас.

Он пнул валяющегося без сознания Марка, а потом присел рядом с Лерой, пригладил ее волосы.

– Твоя дочка? – спросил Север. – Тогда, наверное, тебе будет немного жаль, если она лишится своих очаровательных ушек.

– Нет! Ты не станешь!

– Еще как стану! – Север выудил из ножен здоровенный и черный, будто сажа, нож. Приложил к щеке Леры, медленно двигаясь к уху. – Считаю до трех! Раз!

– Я не знаю…

– Два.

– Да не знаю я, отпусти ее, пожалуйста!

– Два с половиной. Два с четвертиной. Два с… да на хрен – три!

– Хорошо! – выдохнул я.

– Что, решил разговаривать?

– А у меня есть выбор?

– Пожалуй, нет! – ухмыльнулся Север.

– Не трогай ее, пожалуйста.

– Все зависит от того, как пойдет наша беседа, – ответил он и приказал подчиненным: – Этих двух, – он показал на дочку и священника, – пока в подвал, а с этим, – он кивнул на меня, – мы еще побеседуем.

Я только сейчас сообразил, что вокруг поляны – деревянные бараки бывшего пионерлагеря, и Леру и Марка протащили по веранде внутрь одного из них. «По крайней мере, ее сейчас не убьют, – понял я. – Ну и на том спасибо».

А вот дальше что делать, я не знал. Рассказать Северу про кровь Круела? Тогда шансов на то, что я когда-нибудь верну Аню, станет на порядок меньше. С другой стороны – чувак решительный, и я даже не сомневался, что он сможет найти кровь, если дать наводку.

Так, может, повернуть все в свою пользу?

– Ну так что, говори! – сказал Север.

– Да вспоминаю я…

– Лучше не играй со мной!

– Да я и не думал! – ответил я. – Может, хотя бы руки пока развяжешь?

– Говори – или я велю привести твою дочь и прямо здесь порежу на куски.

– Вы ведь бандиты? – спросил я.

Север ткнул в меня пальцем и расплылся в ухмылке. Пару секунд молча пялился, а потом вдруг громко захохотал.

– Бандиты, хех… бандиты, блин! Он сказал «бандиты». Твою мать, давно так смешно не было. Не, ну, блин, ваще до слез…

Он все ржал, а потом резко двинул мне в челюсть – хрясь! Во рту сразу появился прикус меди.

– Можно и так сказать, – продолжил Север, – а теперь говори – или я пускаю в расход девку!

– Круел, – прошептал я. Решил, что правда не повредит.

– Что? – переспросил Север.

– Что слышал!

– Но их давно уж нет! Ни одной долбаной твари. То место, где мы вас взяли, – там мы нашли последнего. Три года назад. Видимо, тварь вернулась на место рождения, к воякам. И тихонько там сдохла. И ты знаешь, что это значит? – Бандит приблизился вплотную к моему лицу.