Конечно, с точки зрения взрослого, любой безобидный, беззащитный двухлетний ребенок – это «друг». Но когда в вас самих росту меньше метра, двухлетний мальчик – это незнакомец, а возможно даже и «лицо с подозрительными намерениями».

Ну и еще один пример напоследок: двадцатипятилетний Энрике, не в силах утешить сына Кинке, достает ключи от своей машины и использует их в качестве погремушки. Кинке хватает ключи, любовно прижимает к себе, смотрит на них, снова прижимает. К ним подходит девочка лет шести и начинает дурачиться: «Какой мальчик! Как его зовут? Сколько ему лет? (Да, она – одна из этих не по годам деловитых девочек.) Моему двоюродному братику Антонио восемь месяцев, он сегодня гулять не пошел, потому что у него болит ухо. Привет, Кинке! Какие красивые ключики! А ну-ка, дай! Смотри, вот тебе взамен мячик». Энрике доволен, что у сына появилась подружка – ну, точнее, доволен до того момента, пока девочка не убегает с его ключами, оставив взамен мячик – она его честно обменяла! Как думаете, сколько миллисекунд пройдет, прежде чем Энрике бросится за ней вдогонку и вернет ключи? Кинке с радостью готов был ими поделиться, а вот его отец – нет.

Дети намного щедрее нас самих.

Точнее, ребенку свойственно вести себя уравновешенно. Проще говоря, ваш ребенок – не плакса.

Что значит «целыми днями плачет»? Младенцы действительно плачут чаще взрослых, и поэтому мы часто говорим детям: «Что ты плачешь, как маленький?»

А что если у них просто больше причин для плача?

«Но ведь они безо всякой причины плачут, – скажете вы. – На пустом месте». В зависимости от возраста дети могут плакать оттого, что башня из кубиков, которую они построили, развалилась, оттого, что вы не купили им мороженого, что их повели к доктору, оттого, что не могут сразу найти сосок, оттого, что им меняют подгузник или вытирают голову. Ни один взрослый от всего этого плакать, конечно же, не стал бы.

А отчего плачете вы? Проведите эксперимент – посадите своего двухлетнего сына к себе на колени и расскажите ему все самое ужасное, что, по вашему мнению, только может приключиться: «к тебе придет с проверкой налоговая полиция», «тебя уволили с работы», «у тебя появились ужасные морщины на лице», «твою футбольную команду перевели во вторую лигу…»

Он не заплачет. Взрослые и дети плачут по совершенно разным поводам.

Чаще всего дети плачут по следующим причинам:

• Их разлучили с мамой дольше, чем на две минуты.

• У них что-то не получается.

• Они видят что-то странное и не знают, что это.

• Они хотят что-то, но не знают, как это получить.

Все это, к сожалению, может случиться (и случается) по нескольку раз на дню, тогда как повод расплакаться для взрослых возникает лишь изредка. Вот почему кажется, что мы менее склонны плакать. Но это неправда. Если бы нашу любимую команду понижали по нескольку раз на дню, если бы нас каждое утро увольняли или каждый день умирали бы несколько наших лучший друзей, мы бы тоже целыми днями плакали.

Эмилия всерьез поссорилась со своим шестилетним сыном Оскаром. Вкратце, Эмилия хотела его искупать, а Оскар был уверен, что он для этого совершенно не грязный. Крики, рыдания, оскорбления и угрозы. Бесстрастный наблюдатель признал бы, что большинство рыданий исходили от одной из сторон, а большинство оскорблений и угроз – от другой.

Было это час назад. Как думаете, какая из двух пострадавших сторон теперь спокойно занимается своими делами, словно ничего не произошло, и даже ведет себя необычно весело и нежно, а какая, напротив, скорее всего до сих пор сердится, злится и ворчит?

– Эй, мам, смотри, что я делаю!

– Не хочу, у мамы нет настроения.

– Мам, пойдем в воскресенье в зоопарк?

– Думаешь, ты заслужил зоопарк? Думаешь, ты был хорошим мальчиком?

С работы возвращается папа мальчика, Артуро. Как думаете, какую версию событий он услышит?

А) Мама сегодня ужасно разозлилась, ты просто не представляешь, какую она закатила сцену. Тебе нужно с ней поговорить.

Б) Этот ребенок сегодня мне весь день грубил, отказывался делать, что его просят. Тебе нужно с ним поговорить.

Дети прощают нас десятки раз на дню. Делают они это искренне, безоговорочно, не затаив зла – ну просто полностью забывают нанесенную им обиду. Перебороть свое раздражение они умеют намного быстрее, чем мы.

Представьте, что вы стоите в очереди в банке, и вдруг туда врывается группа вооруженных людей в масках. Если они прикажут лечь на пол, разве вы не ляжете? Если они прикажут молчать, разве не замолчите? Если прикажут не двигаться, разве вы станете шевелиться? Немыслимо! Но никакое принуждение, никакие угрозы, даже приставленный к голове пистолет не заставят двухлетку помолчать полчаса, не проситься пи-пи или прекратить начатую истерику. Вам следует восхищаться ее отвагой и перестать жаловаться на ее «упрямство».

Два приятеля, Педро и Антонио (обоим по пять лет), играют в парке, пока их отцы сидят на скамейке и разговаривают. К ним подходит еще один их знакомый, Луис, со своей мамой. Луис с упоением гоняет на детском велосипеде, который ему только что вручили в честь дня рождения.

Три ребенка на один велосипед. Неудивительно, что разразился конфликт – ведь взрослые тысячами гибнут за куда более неприглядные вещи типа нефтяных скважин или алмазных месторождений.

Педро и Антонио, подобно всем обделенным, – сторонники левых взглядов и считают, что богатством нужно делиться. Луис, как и все нувориши, консерватор и верит в то, что частная собственность принадлежит ее хозяевам. Налицо отсутствие взаимопонимания, которое перерастает в препирательство. Педро (который немного старше) хватает велосипед, Луис падает с него и заливается отчаянным плачем.

Ну все! Луис получает от мамы нагоняй за то, что не хочет делиться игрушками, и за то, что плачет, как маленький. Надобно сказать, что делает она это, отчасти чтобы «сохранить лицо», хотя в глубине души и считает, что это тот, другой мальчик начал и что вообще приятели Луиса ведут себя грубовато. Отец Педро в гневе: он знает, что «драку» затеял именно его сын, и скорее всего тоже чувствует, что должен немного перегнуть палку, чтобы тоже «сохранить лицо». Он бранит ребенка, кричит на него, засыпает риторическими вопросами: «Да кем ты себя возомнил!» – теми самыми, что ставят ребенка в тупик (потому что он знает: если не ответить, отец продолжит настаивать: «Ну давай, скажи, ты что, думаешь, можно вот так просто людей толкать?!» – а если ответить что-нибудь, будет еще хуже: «Не смей мне перечить!»). Выволочка набирает такие обороты, что Луис давно уже не плачет, а смотрит – скорее в шоке, чем с удовлетворением, – как теперь уже и Педро заливается слезами, а Антонио в ужасе ожидает, что дело дойдет и до него.