«Есть она не хочет, пить она не хочет, у нее все в порядке! – скажут злые языки. – Какого черта ей надо?»

Ей нужна ее мама. Ей нужны вы, потому что она любит вас. Любит не за то, что вы ее кормите, одеваете, согреваете, и не за то, что, когда она подрастет, будете покупать ей игрушки или отправите в частную школу, и не за то, что по завещанию оставите ей деньги. Любовь ребенка чиста, абсолютна, бескорыстна.

Фрейд считал, что дети любят матерей за то, что те их кормят. Это так называемая теория вторичного влечения (мать – вторична, молоко – первично). Доктор Боулби в своей теории привязанности отстаивает диаметрально противоположную точку зрения. Он говорит, что потребность в матери независима от потребности в кормлении и, вероятно, важнее ее.

Так почему бы вам, мамы, не насладиться этим чувством безусловной любви к вам? Разве вам было бы лучше, если бы дочь звала вас, только когда ей хочется есть, пить или согреться, а удовлетворив эти потребности, переставала бы обращать на нас внимание? Никто не откажет ребенку в пище лишь потому, что тот плачет от голода; никто не преминет закутать ребенка лишь потому, что тот плачет от холода. Откажетесь ли вы взять на руки ребенка лишь потому, что тот плачет от недостатка любви?

Не так давно обеспокоенная мать спросила у меня про свою полуторагодовалую дочку, когда та перестанет быть такой эгоистичной? Когда научится делиться?

Почему многие родители и педагоги так озабочены тем, чтобы ребенок научился делиться? Какая ему от этого польза? Мы, взрослые, практически никогда ничем не делимся.

Пример: Исабель, которой нет еще двух лет, играет в парке со своими ведерком, совочком и мячиком под неусыпным и исполненным любви присмотром мамы. Поскольку ручки у нее еще маленькие, она, естественно, единовременно держит только совочек, а ведерко и мячик положила рядом с собой. Другой малыш примерно того же возраста подходит к ней, садится рядом и, не говоря ни слова, хватает мячик. Исабель вот уже минут десять не обращает на него никакого внимания и продолжает спокойно постукивать по земле своим совочком. Спокойно? Внимательный наблюдатель заметил бы, что она начинает стучать все сильнее и сильнее и что краем глаза она поглядывает на мячик. Сам юный незнакомец, по-видимому, прекрасно понимает, что он вступил на опасный путь; он отодвигает мячик от Исабель, ждет ее реакции, затем пододвигает его обратно. Та его на всякий случай предупреждает: «Мое! – а затем чувствует, что нужно уточнить: – Мой мячик!» Незнакомец, которому трехсложные предложения, по-видимому, еще не даются (или, может быть, он не хочет перед ней распинаться), просто повторяет: «Мяик, мяик, мяа!» Фраза эта, без сомнения, равноценна предъявлению прав собственности; Исабель решает отстоять свои законные права на маленький зеленый мячик. Незнакомец не оказывает особого сопротивления, но пока та не смотрит, экспроприирует у девочки ведерко. Довольная Исабель несколько секунд играет со вновь обретенным мячиком, а затем нахмуривается: а как же ведерко? Нет, это уже слишком!

И так может продолжаться чуть ли не весь вечер. То она с готовностью разрешает мальчику играть с той или иной своей вещью, то делает это неохотно, то вообще не желает с этим мириться. Периодически она сама предлагает мальчику совочек в обмен на свое ведерко. Все это может сопровождаться непродолжительным детским плачем или криком; но в любом случае новый «друг» Исабель почти наверняка немалую долю времени проведет с ней, мирно занятый своей игрой.

Также весьма высока вероятность того, что в дело вмешаются их мамы. И тогда происходит то, чему я не престаю удивляться: вместо того чтобы рьяно защищать собственного ребенка, каждая из них примет сторону чужого младенца.

– Да ладно, Исабель, дай мальчику поиграть с твоим совочком!

– Давай, Педро, верни девочке лопатку!

В оптимальной ситуации дальше пары мягких увещеваний дело не зайдет; однако нередко обе матери начинают отчаянно соперничать в том, кто из них великодушнее (конечно, легко быть великодушной, когда это не твой совочек!):

– Ну все, Исабель, хватит: если будешь так себя вести, мамочка рассердится!

– Педро, немедленно извинись перед девочкой, или мы уходим!

– Не переживай ты так, пусть он поиграет с твоим совочком, ничего страшного. Моя девочка такая эгоистка!

– Да он у меня просто хулиган! Все время приходится за ним приглядывать, постоянно пристает к другим детям, отнимает игрушки.

И так в результате выговор получают оба ребенка, словно пара маленьких повздоривших государств, которые давно бы уже помирились, не вмешайся в дело две супердержавы.

Подобные ситуации, происходящие тысячи и тысячи раз, иногда заставляют нас думать, что наши дети – жадины. Мы бы ни секунды не колеблясь поделились пластиковым совочком и мячиком. Но действительно ли мы с вами щедрее, чем они, или нам просто нет до этих предметов особенного дела?

Нужно уметь на все взглянуть под другим углом. Представьте, что вы сидите в парке на скамейке, слушаете музыку. Рядом на сложенной газете стоит ваша сумка. И вот к вам подходит незнакомый человек, садится на ту же скамейку и, не говоря ни слова, начинает читать вашу газету. Спустя какое-то время он откладывает газету (на землю, и даже не сложив), берет вашу сумку, открывает и начинает в ней копаться. Смогли бы вы в такой ситуации проявить великодушие и щедрость? Сколько бы секунд вы вытерпели, прежде чем ясно дать понять, что копаться в чужих вещах нельзя, или просто выхватить свою сумку и уйти? И если бы невдалеке увидели полицейского, разве вы бы его не позвали? А представьте, что он подойдет и скажет: «Ну все, хватит, дайте мужчине сумку, а то я рассержусь! Простите, сэр, эту женщину, она совсем не умеет делиться. Вам нравится мобильный телефон? Пожалуйста, воспользуйтесь, звоните, кому хотите. Тише, женщина, будете дальше возмущаться, я вам разъясню, что к чему!»

Готовность делиться зависит от трех факторов: что мы даем попользоваться, кому даем, и на какой срок. Коллеге по работе мы можем дать книгу на несколько недель, но когда незнакомец без спроса берет нашу газету, нам это не нравится. Свою машину мы дадим прокатиться только близкому другу или родственнику. У младенца личной собственности очень мало, и ведерко, лопатка, мячик для него так же важны, как для нас – сумочка, компьютер или мотоцикл. Время для ребенка тянется медленнее, и одолжить игрушку на несколько минут ему так же трудно, как его отцу дать кому-нибудь машину на несколько дней. Дети точно так же различают друзей и просто знакомых, хотя мы этого подчас и не осознаем. Например, какой из двух вариантов описания пересказанных мною ситуаций, по вашему мнению, изберет мама Исабель?

А) Исабель играла в песочнице со своим другом, и тут ко мне подходит незнакомый человек, берет мою газету и чуть не уносит мою сумочку! Я была просто в шоке!

Б) Мы с другом играли моей сумочкой, и вдруг подходит незнакомый мальчик и чуть не уносит мячик Исабель! Я была просто в шоке!