В другой своей проповеди Витри добавляет еще одну важную деталь[304]:

Consuetudo quidem est nobilium et potentium quod per cirothecam vel aliam rem vilis pretii vassalos suos investiunt de feodis pretoisis, sicut Dominus per crucem ex modico filo vel panno vassalos suos investit de celesti regno.

У знатных и власть имущих людей есть обычай наделять своих вассалов при помощи перчатки или другого дешевого предмета ценными фьефами, подобно тому как Господь при помощи креста, сделанного из скромной нити или ткани, наделяет своих вассалов царствием небесным.

Как и в предыдущем случае, проповедник говорит, что нужно прийти на помощь Богу как верным вассалам (tanquam fideles vassali et homines ligii succurratis). Более того, как и в предыдущем случае, речь идет о «тесном оммаже»: мы не должны никому, кроме Бога, ибо, подразумевается, держим все, что имеем, только от Него.

Вместе с тем Витри упоминает еще кое-что. Обычай, о котором говорит Витри, действительно существовал в то время. Как правило, в связке с процедурой оммажа, присяги вассала на верность, совершалась процедура инвеституры, т. е. вверения фьефа во владение вассалу[305]. Процедура инвеституры включала передачу символического предмета, не имеющего особой ценности, и, как частный случай, это могла быть перчатка[306].

Гвиберт де Турнэ в одной из своих проповедей дублирует и аналогию про перчатку[307]. Любопытно, что в этом же направлении рассуждал в свое время Святой Бернар. В 363-м письме он играет на соотношении скромного знака креста и полагающихся за него духовных привилегий: «Материал [для креста] при покупке стоит немного, но, если он благоговейно принимается на плечо, он, без сомнения, стоит царства Божьего»[308].

Говоря о вассальной зависимости от Бога, пропагандисты проводили аналогию между взаимоотношениями с небесами и реалиями земной жизни. Еще более наглядной эта аналогия должна была стать, если провести параллель в области ритуала оформления вассально-сюзеренных отношений.

В той же второй проповеди имеется еще одна интересная аналогия [309]:

Qui igitur summi imperatoris signiferi esse debent, si signum quod exaltandum susceperunt male vivendo deprimunt, merito proditionis argui possunt, sicut terreni régis signifer, si in conflictu vexillum negligentia vel timoré depres-serit, proditionis reatum incurrit.

Те, кто должны быть знаменосцами высшего императора, по заслугам могут быть обвинены в измене, если, живя скверно, они опускают вниз знак, который они должны были вознести, подобно тому как знаменосец земного короля обвиняется в измене, если он опускает вниз знамя в силу пренебрежения или страха.

О «вассальном аргументе» много говорит также Гумберт Романский. Впервые аргумент упоминается в 3-й главе[310]:

Notandum quod nos tenemus corpus a Domino tanquam in feudum, quia ipse formavit illud et dédit no-bis. Et ideo sicut miles tenetur feudum exponere pro domino, a quo tenet illud in tempore necessitatis, ita et nos corpus pro Domino.

Нужно заметить, что мы держим тело как бы в качества феода от Бога, потому что Он создал его и дал его нам. И, таким образом, подобно тому как рыцарь обязан выставлять феод за своего господина, от которого держит его, при наступлении необходимости, так и мы обязаны выставлять свое тело за Господа.

Здесь еще один важный элемент повседневной жизни: речь идет о «выставлении феода на службу сеньору». В реалиях повседневной жизни взаимодействие сеньора и вассала описывалось именно так: феод «выставлялся» на службу сеньору. Это означало, что из ресурсов, полученных от владения феодом, вассал должен был полностью снарядить и обеспечить себя на службу сеньору. В пределах определенного количества дней в году вассал должен был сделать это без какого-либо дополнительного вознаграждения, взамен на предоставляемый ему фьеф[311]. Слово feodum для обозначения предоставляемого человеку источника дохода, и в том числе земельных пожалований, имело в то время широкое употребление как минимум во Франции, Италии, Англии и германских землях[312]. Оно, скорее всего, было на слуху у паствы разных стран, в которых организовывались проповеди крестовых походов.

Еще раз та же идея повторяется в 19-й главе в рамках перечисления причин, отчего мы должны выставлять нашу земную телесную жизнь за Бога:

Quarta est propter feudalem obligationem. Tenet enim quilibet vitam suam corporalem scilicet, in feudum a Domino, a quo habet earn, et ideo tenetur earn exponere propter eum, sicut fecit unus de septem fratribus, qui respiciens membra que expetebantur ad tormentum, ait: E celo ista possideo, sed propter Dei leges hec ipsa despicio. II Масс. VII [7:11].