В последнюю неделю в тренировках наметился ощутимый прогресс. Два дня назад он даже ухитрился выиграть поединок у Мастера, правда, сам тоже схлопотал смертельно ранение, но его тренер упал первым. Это случилось впервые, и Роб целый день чувствовал себя как царь горы. Однако уже на следующий день уровень мастерства его тренера резко подрос, и Робу опять пришлось вкалывать до седьмого пота.

Поначалу о том, чтобы учить Роба боевым искусствам, речи не заходило. Беседы с Учителем, медитации и неутомительная гимнастика, вот и всё, чем он занимался. Ну конечно, ещё было общение с Дэвикой. Она была напарником, советчиком, помощником, ну и, понятно, возлюбленной. Именно так – возлюбленной, а не партнёром по сексу. То, что он влюбился в эту необыкновенную женщину, Роб понял ещё в монастыре, когда на коре на него накатило внезапное желание поцеловать незнакомку в тибетском наряде, что он и сделал к своему собственному удивлению. Она оказалась старше Роба лет на восемь и жила с его Учителем, но это не играло ровно никакой роли. Дэвика могла ходить в старом халатике и непричёсанная, могла злиться и даже ругаться, но на чувства Роба всё это никак не влияло. Она стала для него единственной, и другой женщины ему было не нужно.

Идея научить Роба фехтовать на мечах пришла в голову как раз Дэвике. Однажды Учитель в очередной раз отчитывал Роба за отсутствие прилежания в медитативных практиках, что, конечно же, было вполне заслуженно. Робу было откровенно скучно полдня пялиться на какой-нибудь объект, не видя никаких сдвигов и прогресса.

– Для некоторых людей,– сказала тогда Дэвика,– гораздо легче концентрироваться в движении, чем неподвижно сидя в позе лотоса. Может быть, Роб – один из таких людей?

– А это идея,– согласился Учитель,– можно попробовать.

Он подвёл Роба к тумбе, на которой стояла странная конструкция, накрытая шёлковым платком, и лёгким движением сбросил на пол невесомый шёлк.

– Это ката́на? – озадаченно спросил Роб. – А почему тогда крест на рукоятке?

– Нет, это гораздо более древнее и несравнимо более смертоносное оружие,– пояснил Учитель. – Его название затерялось в веках. Пусть будет просто – меч.

Роб подошёл и несмело взялся за рукоятку меча.

– Можешь подержать,– разрешил Учитель,– только смотри, не отруби себе какую-нибудь нужную часть тела. Меч очень острый, и у него имеется колющее остриё.

Холодное оружие никогда раньше не интересовало Роба, он был прирождённым стрелком, но этот меч лёг ему в руку, как будто он с ним родился. Меч был несколько тяжелее и длиннее катаны, но настолько идеально сбалансирован, что в движении вес практически не чувствовался.

– Нравится? – задал риторический вопрос Учитель. – С этим мечом тебе предстоит практиковаться здесь, в базовой Реальности, а работать с тренером ты будешь виртуально. В виртуальной Реальности у тебя будет точно такое же оружие.

С тех пор главная практика Роба начиналась на любимой красной подушке, откуда он отправлялся в виртуальную Реальность к тренеру, которого называл Мастером. Мастер не был настоящим проявленным сознанием, это был просто аватар, но от того он не делался менее смертоносным. Уже после нескольких уроков Мастер встал в позицию и пригласил Роба на его первый поединок. Несмотря на то, что в первый раз дрался Матер в четверть силы, а то и слабее, уже через пять минут Роб катался по траве с перерубленным плечом и орал благим матом. Боль была совсем не виртуальной. Мастер подошёл, спокойно понаблюдал за его истерикой и велел заткнуться.

– До завтра,– попрощался он и воткнул остриё своего меча Робу в горло.

Парень очнулся на красной подушке и задыхаясь в ужасе схватился за своё горло. На нём, естественно, не было ни царапины. Учитель сидел напротив и внимательно наблюдал за его реакцией.

– Слишком жёстко для тебя? – спросил он участливо.

Робу стало стыдно за свою слабость. Бывали с ним разные случаи в его бандитском прошлом, и терпеть сильную боль ему было не в первой. И главное, знал же, что всё это было не настоящее. Но уж больно натуралистично выглядела эта виртуальная Реальность.

– Нормально,– ответил он небрежно. – Просто не ожидал такого резвого начала.

Учитель понимающе кивнул и отправил его погулять, чтобы переварить его первую виртуальную смерть. Больше Роб не кричал, хотя частенько бывало гораздо больнее, чем в первый раз. Практически каждый бой с Мастером заканчивался его смертью. Если рана была не смертельная, но достаточно серьёзная, чтобы прекратить бой, Мастер просто добивал его быстро и безболезненно. Роб привык ежедневно умирать и воскресать на красной подушке. Ему это даже начало нравиться. Смерть стала привычным обыденным явлением в его жизни.

– Я так и знал, что меч – это твоё оружие,– однажды заявил ему Учитель. – Ты делаешь успехи, мой мальчик. Я очень рад за тебя.

– Вообще-то, я стрелок,– ответил Роб,– и очень хороший, уж поверьте.

– Охотно верю,– согласился Учитель,– но для того, что тебе предстоит, пуля не годится. Нужен непосредственный контакт с врагом.

– А мне что-то предстоит? – удивился Роб.

– Придёт время – сам узнаешь.

Учитель ушёл, оставив своего ученика в глубоких раздумьях. После этого разговора у Роба сложилось недвусмысленное впечатление, что его собираются использовать, причём втёмную. Впрочем, на его занятиях это никак не отразилось. Мастер уже дрался в полную силу, и счёт у них был равный. Если бы не странная холодность Дэвики, Роб был бы по-настоящему счастлив.

После последнего, позорно проигранного боя Учитель не стал отправлять Роба обратно на тренировку, а, наоборот, предложил ему отдохнуть, погулять и вообще, до завтра забыть про любые практики. Роб с удовольствием воспользовался увольнительной и, вдоволь нагулявшись, сразу после ужина отправился на боковую, дав себе обещание больше не лажать с боевой подготовкой.

***

– Учитель, я всё-таки не понимаю, зачем Наблюдатели уничтожают свой ум, если в конце их ждёт небытие?

– Из чего ты сделал такой вывод про небытие? После смерти Наблюдатели, достигшие высокого уровня развития, отбрасывают ум, но их сознание продолжает существовать.

– Но без ума у них уже нет инструмента, чтобы фиксировать картинку Реальности. Получается, они как бы выпадают из нашего мира.

– Совершенно верно. А разве уход из самсары, то есть из Игры в Реальность, не является целью развития для Наблюдателей? Именно этого они и достигают в конце своего пути. Что же тебя удивляет?

– А как же разговоры про нирвану и вечное блаженство? Это всё враньё?

– Скажи-ка мне, дорогой мой ученик, а что ты сам чувствовал, когда тебе удавалось уйти в подсознание при общении с Создателем?

– Я никогда не уходил в подсознание, с чего Вы это взяли?

– А как же ты тогда с Ним общался? Ум – это индивидуальный инструмент каждого Игрока, а вот наши подсознания составляют единую структуру с сознанием Создателя. С помощью ума ты можешь только зафиксировать факт общения и дать ему какую-то оценку, но как инструмент общения он совершенно не годен. Так что можешь мне поверить, при общении с Создателем всё твоё внимание смещалось в подсознание. Итак, каковы были твои ощущения?