– Слушай, возможно, ты права, – согласилась я. – Но наша Маша родилась почти через два с половиной года после свадьбы. И Светлана Леонидовна не смягчилась!

– Ну, такая уж она! Все люди разные. Вот сколько ей было, когда вы женились?

– Где-то сорок пять или сорок шесть лет.

– Вот! – воскликнула Марина. – Вот в чём ещё один её секрет! Баба в самом соку, зрелая красавица, деньги имеются, а одинока. А тут вы со своим необузданным счастьем, как бельмо на глазу. Обнимаетесь за стенкой, по дому за ручку ходите!

– Но это же эгоизм чистейший! – упиралась я. – Разве порадоваться за сына не естественно для матери?

– Вот так бывает, милочка моя! Радоваться-то приятно, когда у самой полный комплект. Да что там, у людей случается и хуже! Ой, сама свекровь два раза буду! Надо как-то готовиться начинать, литературку почитать всякую психологическую.

– Вот для чего нужны подруги? – рассмеялась я. – Чтоб помогли всё в жизни аккуратно разложить по полочкам. Столько с Юрой прожила, а только сейчас поняла истинную подоплёку давних событий. Какой-то смысл есть в твоих словах, есть!

– А то! Со стороны-то виднее. Я, как будущая свекровь, чую!

– Но вот ты скажи мне тогда, а со стороны не бросается в глаза, что женщина она всё же несколько своеобразная? – поинтересовалась я у подруги.

– Знаешь, ты жертвой себя не считай! – неожиданно сказала Марина. – А как ты хотела? Юра тебя любит, твои родители его обожают, ты их всех тоже, так тебе этого мало? Ты желаешь всеобщей мировой гармонии!

– Да, знаешь ли, бывают такие грешные мысли, – весело созналась я. – Главное, я убеждена, что и свекрови было бы неплохо пребывать в этой гармонии!

– Да твоя свекровь – твой кармический воспитатель! – разошлась Марина. – Она разрушает твои идеализации. Такие люди, как доктора-психотерапевты, выявляют, что же нам избыточно ценно. У них свои приоритеты, с которыми они прекрасно живут, не взирая на осуждение со стороны. А потом, она же не даёт тебе закисать! Ты просто вынуждена совершенствоваться! У вас незримый вечный бой, и ты всегда в тонусе. Так что не копи обиды на неё! Не заполняй сосуд обид!

– Какая замечательная теория! – восхитилась я, улыбаясь. – Подскажешь, где прочитала? Я тоже проштудирую. Сразу видно, что твоя свекровь живёт далеко, вы видитесь редко, и твой сосуд обид пуст. Но всё равно спасибо за прочистку моих мозгов.

– Да, есть такое дело! – улыбнулась Марина. – Колины родители далековато живут. Слушай, Аня, а вот объясни мне, что же вас толкнуло пожениться именно в марте?

Я поняла, что меня настиг настоящий момент истины. Ну, и отлично! Я ощутила, что Марина вскрыла мой внутренний гнойник, и если я сейчас не освобожусь, не выплесну накопившееся за годы, то потаённые обиды просто разорвут меня изнутри. Сколько же всего произошло! И неприветливая женщина, которую я по молодости не сочла важным персонажем в своей судьбе, сумела повлиять на многие события. Свекровь заслуживала особого внимания.

Мой роман с Юрой развивался именно так, как я сама предопределила когда-то в кафе – плавно, неторопливо. Мы знали, что будем вместе, но ничего не планировали, не намечали сроков. У нас на курсе было мало женатых студентов. Мы ласково именовали их «наши женатики» и старались чем-то помогать. Они с трудом совмещали учёбу и семейные хлопоты. Пример «женатиков» не воодушевлял остальных спешить со свадьбой.

По иронии судьбы я сама впервые заговорила на тему женитьбы.

По английскому языку нам всем выдавали персональные темы, и мы работали над ними индивидуально. Как-то Юра ожидал меня, пока я беседовала с нашей «англичанкой». Он расположился в пустом соседнем кабинете с учебником по философии.

Я освободилась довольно быстро и направилась к Юре. Подойдя к полуоткрытой двери, я услышала разговор и остановилась. Мой Юра общался с Усеевой.

– Ждёшь Смолякову? – любопытничала Светка.

– Да, жду. Она английский сдаёт.

– Потом пойдёшь её провожать?

– А что? – удивлённо спросил Юра.

– А то! Обидно смотреть, как ты ходишь за ней хвостиком.

– Я не хвостиком, а рядом, – попытался отшутиться Юра.

– Ты ей не нужен! – принялась горячо уверять Усеева. – Вот увидишь, всё у вас закончится ничем. Неужели ты думаешь, что она выйдет за тебя замуж?

– Я ничего пока не думаю, Свет. Я Аньку просто люблю, – спокойно и достойно ответил Юра.

– Мы тут даже поспорили между собой, когда же тебе будет полная отставка! – выпалила Света.

– Да? Интересно, интересно! И какие прогнозы? – безобидно спросил Юра.

– Она эффектно даст тебе отлуп прямо на выпускном вечере! – Света высказала жестокое предположение. – А, может, и раньше.

– Свет, спасибо за заботу, очень тронут, – с незлобивой иронией поблагодарил Юра. – Как-нибудь разберусь сам. Не маленький мальчик.

Юрка гордо оставался на взятой высоте, а Светка Усеева упорно пыталась открыть ему глаза на мое коварство.

Подслушивать нехорошо, но иногда полезно. Долго стоять за дверью, затаившись, я не собиралась. Светка высказала вполне достаточно, чтобы мы могли сделать выводы. На Усееву я не гневилась. Нравился ей мой Юрка. Случается такое досадное несовпадение симпатий, и некого в том винить. Но и я к нему привязалась, даже любила его, но кричать об этом во весь голос не считала нужным. Я просто вошла в кабинет с невинным видом, а Светка поспешно выскочила.

К пятому курсу, к финалу вузовской жизни, наша группа подошла, изрядно траченная временем. Многие студенты отстали на пути к диплому. Кто-то запутался в зачётах и коллоквиумах, соскользнул в армию, даже в страшный и далёкий Афганистан, а кто-то увяз в обременительном замужестве. Женатых студентов придавили детские болезни, бесконечные стирки, борьба с безденежьем, и учёба у них отошла на второй план. Такие ребята брали академические отпуска. К нам же примкнули те, кто вернулся из «академов». Мы их приняли, но не слились, как прежде на первом курсе, воедино. Такой широкой, безраздельной и безоглядной дружбы уже не получалось. Сложились небольшие компании по интересам и жизненным задачам. Кто именно, из какой группировки, следил за нашей парой столь пристально, мне было безразлично.

А вот то, что мой Юра стал объектом глумливого спора, меня серьёзно зацепило. Я решила, что спорщики должны остаться с длинным дурацким носом.

Вскоре я спросила Юру:

– А почему ты не делаешь мне предложения?

– А ты считаешь, уже пора? – спросил он.

– А почему нет? Уж не надоела ли я тебе? Не бросишь ли ты меня прямо на выпускном балу? – нарочито придирчиво поинтересовалась я.

– Ну, что ты такое говоришь, Аня! – возмутился Юра.

– Так почему замуж меня не зовёшь? – настаивала я.