В нашей комнате было три кровати. Мы спали на разных, стоящих у противоположных стен. Юра без лишних напоминаний отворачивался или выходил, если я переодевалась. Однажды хозяйка застала его на крылечке.

– Ты чего, хлопчик, тут стоишь? – поинтересовалась она.

– Аня переодевается, – ответил Юра.

– Так вы не того?! – спросила удивлённая женщина.

– Нет, не того, – подтвердил ей Юра.

– Ну, не поверю! – изумилась хозяйка.

Он рассказал мне эту маленькую историю перед сном. Потом мы легли и выключили свет. Жизнь в курортных городках в разгар сезона кипит и в ночной темноте. Она просто немного стихает. Вдали звучали популярные мелодии, мелькали отсветы огней. Я встала и подошла к Юре сама, потом присела на кровать у его ног. Юра встрепенулся, приподнялся. Я подтянула ноги под себя, скрестила по-турецки, погримасничала, делая пассы руками, изображая восточную танцовщицу. Он улыбался, не решаясь действовать. Я продолжила игру, поласкала его немного. В ту ночь мы уснули вместе, хотя ничего особенного у нас не произошло. Я даже ажурных трусиков не сняла.

Утром Юра проснулся раньше. Я открыла глаза и увидела, как трепетно он смотрит на меня. Потом он принёс абрикосы и сливы. Мы ели свежие плоды в постели, как Адам и Ева в раю, только запивая их минеральной водой из обычной стеклянной бутылки.

Подкрепившись, я вытянулась на его кровати, взяла Юрину руку и совершила небольшое обзорное путешествие по моему телу, плавно продвигая его пальцы. Юра с моей помощью исследовал те места, к которым сам не дерзнул бы прикоснуться. Он опасался спугнуть меня активностью, а я это чутко понимала. Я поводила его рукой по животу, по груди, вдоль резиночки моих трусиков, чуть оттянула её, слегка продвинулась вниз, но закончила первое смелое исследование у самого края жёсткой курчавой поросли в форме равнобедренного треугольника.

– Это пока оставим на десерт, – сказала я обалдевшему любовнику. Прозвучало многообещающе.

Потом мы целовались рот в рот целый час, слизывая и высасывая остатки райских плодов. Мне захотелось всегда так просыпаться, всю свою оставшуюся жизнь, а это не с каждым получится.

Каждый день мы проходили по приморской набережной мимо красавицы бригантины, качающейся на волнах. Деревянное судно служило рестораном. Все, кто бывал в Ялте хоть раз, вспомнят его. Нам было не по карману отобедать там, но однажды Юра всё-таки увлёк меня внутрь. В одном из пустующих зальчиков, внутри древесного чрева, он поцеловал меня в губы долгим, счастливым поцелуем. Затем мы поспешно покинули прекрасную бригантину, оставив там навсегда долю своей юной нежности.

Стоит ли поныне тот плавучий ресторан, или давно списан за ветхостью? Мы больше так и не выбрались в Ялту.

С тех июльских дней Юра стал мне близок и дорог. Я точно знала, что не хочу его терять. С ним было легко, уютно, надёжно, спокойно. С ним было предсказуемо, и это нравилось мне всё больше и больше. Олежек Полозовский перекормил меня авантюризмом. Моё бурное, драматичное прошлое было позади. Отношения с Юрой выстраивались в пику взаимосвязи с Олегом. Встречаясь с Юрой, я доказывала себе и всему миру, что можно жить и любить иначе.

И только одно обстоятельство немного заботило: холодная отстранённость Юриной матери. Моей будущей свекрови.

Когда Юра впервые привёл меня знакомиться, Светлана Леонидовна не выказала никакой радости по этому поводу. Она приняла меня сухо и сдержанно. Такой неласковый приём обескуражил, но в целом не огорчил. Ведь Юра очень любил меня, а я по неопытности не придавала особого значения роли свекрови в жизни замужней женщины.

Отец Юры скончался от инфаркта, когда сын заканчивал первый курс. Мать и сын жили вдвоём в большой полнометражной квартире. Светлана Леонидовна руководила крупным производственным подразделением, имела в подчинении немалый коллектив, и славилась крутым нравом.

– Так это ты хвалёная круглая отличница? – так прозвучало её первое приветствие в мой адрес.

Ещё больше я удивилась, когда она заявила:

– Юра совсем за девчонками в школе не бегал. Всё футбол во дворе гонял. Я уж хотела его сама с одной хорошей девушкой познакомить. Во втором подъезде живёт симпатичная гимнастка. Мы с её матерью приятельницы. А тут он мне вдруг заявляет, что, чуть ли не жениться собрался! Парень-то ведь никогда не опоздает, без невест не останется. У меня вот на работе в подчинении столько девушек замечательных, а женихов на всех не хватает!

«До бестактности откровенно», – иронично оценила я.

– Мам, ты о чём? – попытался уточнить Юра.

– Так, к слову, – пожав плечами, ответила мать.

Я невольно сопоставляла её с незабвенной Беатой Мариановной Полозовской, но сравнение было далеко не в пользу моей будущей свекрови. С Беатой Мариановной отношения сложились без натуги, естественным путём, по-женски проникновенно. Мать Олега была настолько доброжелательна, что я не стеснялась раскрываться ей и в радости, и в горе. Мать Юры будто и не замечала моего искреннего стремления к сближению с ней, и порой не считала нужным поддерживать обычную вежливую беседу. Говорила она всегда коротко, с ироничным подтекстом, пришпиливая любого собеседника колкими замечаниями. Когда я поняла, что она такова со всеми, мне стало чуточку легче. Я надеялась, что со временем всё само собой образуется, но чем чаще приходилось видеться с этой непостижимой женщиной, тем отчётливее я замечала, как она отгораживается от нас с Юрой невидимой стеной.

К свадьбе она несказанно расщедрилась, использовала свои связи, немалые средства, чтоб устроить торжество по высшему разряду – в её понимании. Моим родителям она сразу заявила, что им не удастся организовать свадьбу, как подобает. Моя мама предпочла не препираться и осталась на вторых ролях.

Свадьба получилась замечательная и весёлая, хотя Светлана Леонидовна пригласила множество совершенно незнакомых нам людей, но нужных и значимых для неё. Впрочем, места всем хватило, и её гости неплохо провели вечер.

В первую брачную ночь я и муж с ребяческим любопытством разбирали подарки, вынимали из конвертов деньги и пересчитывали. Общая сумма показалась нам огромной. Мы ощутили себя богачами и крепко заснули с этим приятным чувством. На любовные игры в постели у нас не осталось сил.

Спустя пару дней всё-таки случилось брачное таинство, первое настоящее соитие. Мы так увлеклись процессом приноравливания и познания своих молодых тел, так старались быть бережнее, что поначалу не достигли истинного удовольствия.

Позднее, упражняясь понемногу, мы поймали подлинный оргазм и изведали остроту плотского действа. Наша предварительная, первоначальная возня теперь казалась детской игрой под одеялом.

По окончании торжеств, на третий день после бракосочетания свекровь огорошила меня ещё одной необъяснимой выходкой. За завтраком она вдруг коротко заявила, глядя куда-то в сторону:

– Не вздумай меня мамой называть!