– Как думаешь, он уже влюбился? – спрашиваю я, переодеваясь в платье, в котором пойду на вечернее празднование Литасблота.

– Думаю, да, – отвечает Аннамэтти. – Надеюсь. Но нужно еще время.

Она слабо улыбается.

– И его будет больше, если мы выйдем пораньше. Готова?

Она застегивает последнюю пару пуговиц на шелковом розовом вечернем платье.

– Почти, – отзывается девушка. А потом ее взгляд падает на мое поношенное темно-синее платье. – Ты собираешься пойти в этом?

Я киваю. Я бы, наверное, тоже смогла наколдовать кучу платьев, если бы попыталась. Но тогда по городу поползут слухи. Все уже наизусть знают мои платья.

– Нет-нет. Надень это, – она настойчиво протягивает мне темно-фиолетовое платье с вышитыми золотыми тюльпанами. – Я создала его для тебя. Икер будет в восторге.

Я беру платье и провожу пальцами по роскошному струящемуся шелку.

– Спасибо, – говорю я. – Но я не могу. Представь себе их лица. Я в этом платье? Что скажут люди?

– Может, что-нибудь хорошее для разнообразия, – ухмыляется Аннамэтти.

Я знаю, что русалка не права, но не могу оторвать взгляда от платья. Оно бесподобно – тончайшая работа. Такое может получиться только с помощью заклинания. И тут до меня доходит. Мы умеем колдовать.

– Аннамэтти…

– Что? – отзывается она, украшая собранные в пучок волосы золотыми бусами.

– Ты не можешь заколдовать… Ника? Если вдруг что-то пойдет не по плану. Он может тебя полюбить, я знаю. Просто… три дня – уже почти два – очень мало вр…

– Нет, – отрезает девушка, закрепляя в волосах последнюю шпильку. – Когда часы пробьют полночь после бала, все должно быть по-настоящему. Никак иначе. Магия может приворожить, но этим не провести Урду. Я могу использовать ее по мелочам – платья и все такое. Но это максимум. Он должен полюбить меня сам. Без всяких фокусов. Обещай, что ты не станешь вмешиваться, Эви.

Я киваю, плотно сжав губы. Безусловно, она права. Я тоже не хочу манипулировать чувствами Ника. Однако последствия могут оказаться такими пугающими.

Я надеваю платье. Его холодная ткань скользит по моей коже. Оно сидит на мне идеально. Я смотрю в зеркало и не могу узнать себя в отражении – вылитая дворянка. Возможно, до этого мне просто не хватало соответствующего наряда.

– Ты выглядишь, как принцесса, – говорит Аннамэтти и целует меня в щеку. – Пойдем. Наши принцы ждут.

Я беру ее за руку. Мы идем по коридорам дворца к главным воротам. Сегодня самый знаменательный вечер празднования Литасблота. Сегодня можно швырнуть в соседа куском ржаного хлеба или пышной булочкой. Тот не обидится, а скорее даже сочтет это за комплимент.

Конечно же, Мальвина Кристенсен возлагает большие надежды на этот вечер. Ей предоставляется возможность показать себя, а графиня только этого и ждет. Вместо вышивания и других полезных баронессам навыков Мальвина решила научиться печь. Все детство она крутилась под ногами у повара. И, надо признать, она преуспела – если не брать в расчет того голубого монстра. Но вина за его падение частично лежит на мне. Мальвина с удовольствием рассказывает всем заинтересованным, что выпечка – это ее хобби. Несмотря на то что подобное занятие подошло бы больше кому-то вроде меня, а не девушке ее статуса.

– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – любит повторять графиня. И вот что странно: она хочет от меня избавиться, потому что считает общение со мной ниже своего достоинства. И в то же время Мальвина кичится своим мастерством кухарки. Очевидно, когда у тебя есть власть, ты можешь делать все, что хочешь.

Солнце еще не село. Горожане бродили вокруг столов с угощениями, чтобы выбрать себе ужин по вкусу. Мальвина выбрала местечко у костра – у всех на виду. Стол ее буквально ломился от сладостей: птифуры[7], английские сконы, эблескиверы[8] (хотя сейчас не сезон для яблок), хрустящие ржаные рулетики и мягкие булочки из сладкого русского ячменя – круглые, как солнечный диск. Еще на столе стоял огромный черничный пирог-плетенка. Из-под румяного золотистого теста сочился сок.

– Мальвина, ты вновь превзошла сама себя, – подходя к ней, говорит Ник. На его лице вежливая королевская улыбка.

Лицо Мальвины сияет.

– Ох, спасибо, Ник. Мне было бы очень приятно, если бы ты попробовал что-то из угощений, прежде чем все начнут кидаться хлебом.

Ник пытается отмахнуться от нее:

– Это не…

– Я настаиваю. Выбери что-нибудь себе, а для Урды тут останется предостаточно.

Ник уже научен горьким опытом споров с Мальвиной, которая пытается навязать свою доброту. И это удерживает принца от того, чтобы продолжать ей перечить.

– Ну, в таком случае я с удовольствием попробую какую-нибудь маленькую сладость.

Ее сияющая улыбка становится еще шире. Мальвина берет со скатерти идеальное маленькое печенье, приготовленное по французскому рецепту.

– У меня всего в избытке, можешь угостить своих друзей, – добавляет она, подумав.

Я поражена. Мальвина никогда мне ничего не предлагала. И тут я догадываюсь: скорее всего, она меня не узнает. Из-за платья. Оно, должно быть, соткано из сильнейших чар. Иначе как еще объяснить тот факт, что мне удалось провести такую акулу, как Мальвина?

– Ты очень добра, – говорю я и тянусь за сконом. Я смотрю в ее застывшие глаза и жду, когда та догадается. И наконец до нее медленно доходит.

– Ох, Эви, – произносит Мальвина. – Боже, какое платье. И где же ты его…

– Это подарок. От меня, баронессы Аннамэтти, – вмешивается Мэтти и берет со стола сладкую булочку. – За то что Эви – прекрасный друг и гостеприимная хозяйка. Дальше русалка делает невообразимое: одной рукой она берет под локоть Ника, второй – меня и притягивает нас к себе с обеих сторон.

Мальвина силой выдавливает улыбку. Я вижу, как у нее на шее напрягаются жилы.

– Да уж, из графини в баронессу. Небольшой совет: если дарить прислуге дорогие подарки, они быстро к этому привыкнут.

– Очень на это надеюсь, – отвечает Аннамэтти. – У меня полным-полно всякого добра. Спасибо за угощение.

И мы уходим. Вот так просто. Ник немного ошарашен. Однако даже благовоспитанный принц не может сдержать смеха.

– Ты действительно выглядишь прекрасно, Эви.

– Подтверждаю, – отзывается Икер и берет меня за руку.

Уже в третий раз за вечер я благодарю их обоих. Перед началом празднований в честь урожая зерновых мы провожаем принцев к импровизированной сцене. Мы с Аннамэтти усаживаемся на белые деревянные стульчики, предназначенные для знатных особ. С этого ракурса я еще не видела сцену: обычно я сижу сбоку, на песке. На пляж опускаются сумерки. Ник начинает свою речь. Однако сосредоточиться на его словах не удается. В голове сотни мыслей. Каждый раз Литасблот проходил абсолютно одинаково. Я знала все мероприятия наизусть. Но было время, когда я на него не ходила.