— Вам нужны сапоги ШВВ, — она легко перешла на английский.

— ШВВ?

— Шерстяные, воздухонепроницаемые и водоотталкивающие, — пояснила продавщица. — Такие носят в Арктике. Летом они не так нужны, ну и, конечно, если вы не собираетесь идти в поход.

— Мне вот эти нравятся, — я указала на коричневые сапоги на меховой подкладке и на шнуровке снизу доверху. Женщина отправилась на поиски пары нужного размера, а я села и открыла электронную почту. Мне были неинтересны воздухонепроницаемые штуки, мне просто нужно было что-то получше кроссовок.

В «корзине» я нашла ужасное письмо. Но для меня имели значение только слова: «Если бы ты была здесь, все было бы иначе» и «Ты же не можешь сюда приехать, верно?»

Я произнесла их вслух. Значение слов зависело от того, как их произнести. Я озвучила их правильно.

Расплачиваясь наличными за сапоги, я сказала продавщице:

— Вы знаете парня по имени Дрейк Эндриссон?

Она внимательно посмотрела на меня и переспросила:

— Дрейк?

— Он учится на Северном полюсе. Там есть что-то спутниковое.

— Что-то спутниковое? Учится? Попробуй спросить в СМУ или в Полярном институте. Думаю, они должны знать.

— Спасибо. Могу я надеть сапоги прямо сейчас?

— Конечно, дорогая. Я дам тебе пакет для твоих кроссовок.

Я зашнуровала сапоги, убрала кроссовки в пакет, который мне дала женщина, и отправилась на поиски Полярного института, по дороге вбивая его название в смартфон. Потом взяла ручку, чтобы записать все еще и на руке. Это было куда лучше, чем бродить по городу в надежде столкнуться с Дрейком. Я найду его.

Я сидела на большом камне, вокруг лежал снег, сквозь который проглядывали черные камни. Я почему-то была в меховом пальто и теплых сапогах и, наверное, в джинсах. Под пальто я, скорее всего, обнаружила бы джемпер.

Итак, я была тепло одета, сидела на камне и смотрела на покрытый снегом склон горы. Вокруг никого не было. Воздух холодил щеки. Солнце ярко светило в глубоком голубом небе.

Я жила в теплом краю, где имелось море и все вокруг было зеленым. Но тут все было другим. Это место было холодным и ясным. Оно не могло быть настоящим. Меня совершенно не волновало, где я находилась, потому что я все выдумала. Там было волшебно, и я не хотела просыпаться.

Я сидела на пляже и целовала Дрейка — вот реальность, а это — нет.

Я посмотрела на руки. На правой было написано: «Флора, будь храброй». Я Флора. На левой — «Ищу Дрейка». На внутренней стороне запястья были цифры «5827» и надпись «Я на Шпицбергене». И еще слова «Полярный институт?», «Арктика», «Блокнот», «Эги» и что-то о паспорте.

Блокнот лежал у меня на коленях. Я открыла его и начала читать. В нем было сказано, что у меня антероградная амнезия и что Дрейк — мое волшебное будущее.

Я перелистала страницы до последней, на которой было написано следующее:

Я осмотрела склоны гор передо мной. Зданий не было. Каменистая тропа вела, как мне показалось, на гору. В снегу была проложена еще одна тропа, образованная параллельными линиями, но зданий точно не было. Я сидела на большом черном камне.

Я встала. Я нарушила правило, которое не помнила, когда выучила. И даже если все происходило во сне, я не хотела, чтобы меня съел полярный медведь. Полярные медведи белые: снег вокруг меня тоже был белым. Под ним могли прятаться сотни медведей. Они могли в любую минуту наброситься на меня, разорвать на части и поделить между собой мясо, а победителю достался бы мой мозг, и он его съел бы.

Мне нужно было найти безопасное место. Солнце светило в глаза. Я понятия не имела, как попасть туда, где есть здания. Я могла бы идти весь день и углубляться все дальше и дальше на территорию медведей. Если напряженно подумать о зданиях, то они, возможно, появятся.

Сердце билось так быстро, что мое тело дрожало в его такт. Я встала, хотя ноги у меня тряслись так сильно, что я едва устояла.

Я поцеловала Дрейка, и мне нужно найти его.

Вместо того чтобы найти любимого, я пришла в место, где первое правило гласило: «Не выходи из города без ружья». И я сразу же вышла из города без ружья. Я пришла подкормить полярных медведей свежим человеческим мясом. Я могла бы оказаться в десяти тысячах миль от любого города. Я не испытывала ни голода, ни жажды — вероятно, я провела тут не слишком много времени. Я повернулась на месте, оглядела окрестности, готовая найти безопасный путь к спасению.

Я остановилась, снова повернулась к склону горы, выглядевшему далеким и заснеженным. Потом я повернулась еще раз и рассмеялась. Я смеялась, смеялась, смеялась громко, неудержимо и, судя по всему, бесконечно. Я была самым глупым человеческим существом на земле.

Сидя на большом черном камне, я смотрела на гору в неподвижном холодном месте, где живут полярные медведи. Но камень лежал рядом с дорогой, а дорога была в городе. Я не слышала ничего за спиной по одной-единственной причине: мимо не проезжали машины. Как только я повернулась, то увидела, что сижу рядом с домами и дорогами. Это были обнадеживающие, прекрасные признаки того, что здесь живут люди, а не полярные медведи.

Моя дорога до города заняла пять шагов. Я создала здания силой мысли.

Не заходить на территорию полярных медведей. Теперь это одно из правил моей жизни. Я остановилась и записала его в моем блокноте.

Я выбрала направление и зашагала по дороге. В моем кармане лежали два камешка, и я держала их в руке, пока шла. Они были особенными, эти камешки. Один был моим, другой предназначался Дрейку. Мы поцеловались на пляже, пока к нам подбирался прилив. Я его найду, и мы снова поцелуемся среди снега. Мы будем целоваться снова и снова, и я буду помнить каждый наш поцелуй.

Прохожие были одеты в нейлоновые куртки, а не в меховые пальто, как я. У них были загрубевшие красные щеки, они улыбались, говорили: «Привет», поэтому я отвечала им тем же. Судя по всему, здесь так было принято. Это место очень далеко от Пензанса — это город Лонгиир, расположенный на острове Западный Шпицберген архипелага Свальбард, окруженный Северным Ледовитым океаном. Этот список трудных названий заставил меня торжествовать.

Мои родители не знали, что я уехала. Если они вернутся раньше и обнаружат, что меня нет, они позвонят в полицию, и тогда меня отвезут домой и я не увижу Дрейка.

Я нашла Полярный институт, но он оказался закрыт. Я какое-то время смотрела на вход, прежде чем решилась подойти и потянуть дверь на себя. Она подалась немного, но не открылась. Я не представляла, какой был день и который час, поэтому институт мог быть закрыт по вполне объяснимым причинам. Музей рядом был открыт, а университет закрыт.