— Меня к вам Хартли послал. Он сказал, вы можете мнедать о ней сведения.

Свенсон снова слегка нахмурил брови, дабы продемонстрироватьсвое недоумение.

— Хартли? А кто это?

— Мирон С. Хартли из туристического агентстваМонктон-Сити. Вы его отлично знаете, — сказал я уверенно.

— А, этот тип? Да, кажется я его где-то встречал!

— Я тоже так думаю. Видел вас вместе вчера вечером.Свенсон сощурился, затем откинулся в кресло и кончиками пальцев погладиллакированную поверхность письменного стола.

— Что вы хотите этим сказать, Престон?

Тон его изменился. Ранее это был перегруженный деламиимпресарио, излучающий готовность проявить себя максимально полезным. Теперьпередо мной оказался настоящий Свенсон, каким он был на самом деле.

— Я же вам уже сказал. Меня интересует Хуанита Моралес.Я объяснил Хартли, что хотел бы с ней снова встретиться, а он посоветовалобратиться к вам.

Свенсон нервно стал постукивать пальцами по столу.

— Он совсем с ума сошел! Никогда ничего не слышал обэтой девушке!

— Да не может того быть!

Я закурил сигарету и стал пускать кольца дыма. Свенсон молчасмотрел на меня.

— Видите ли, Свенсон, не сердитесь слишком на ХарчлиЕсть люди, которые созданы для дел такого рода. Люди роде вас или меня. АХартли для такого дела не годится. Когда я с ним заговорил о Хуаните, он меняпослал подольше. Тогда я его немножечко поколотил, и Хартли сломался. Но оночень старался, Свенсон! Могу это подтвердить.

Импресарио окаменел, словно статуя, и смотрел на меняненавидяще.

— Итак, вы его избили?

— О! Самую малость! Никаких следов не останется!

— И когда это произошло?

— Сегодня рано утром. Вы, наверное, еще были в постели.

— Не верю ни одному вашему слову!

— Спросите у него.

Не спуская с меня глаз, Свенсон некоторое время поразмышлял.Затем нажал одну из кнопок интерфона.

— Соедините меня с мистером Хартли! — рявкнулон. — Да побыстрей!

— Зря вы это делаете! — предупредил я его. Что?Чего это вы вдруг? удивился он. — Боитесь, разоблачу вашу ложь?

— Нет смысла его вызывать. Хартли вам не ответит.

— А вот сейчас посмотрим!

Какое-то время мы сидели и смотрели друг на друга молча,словно фарфоровые мопсы. Потом раздался звонок, и Свенсон отпустил кнопкуинтерфона.

— Ну так что?

Голос секретарши прерывался, чувствовалось, что онапотрясена.

— Мистер Свенсон, там полиция! Мистер Хартли не можетподойти к телефону! Он… мертв!

— Что?!

— Он мертв, сэр! Так мне сказал полицейский! Свенсоннесколько секунд тупо смотрел в интерфон, затем произнес:

— Пегги, вы меня слушаете?

— Да, мистер Свенсон!

— Они вас спросили, кто говорит?

— Да, сэр! Я сказала, что вы вызываете мистера Хартли,вот тогда мне и сказали…

— Хорошо.

Свенсон выключил переговорное устройство.

— А разве вы об этом не знали? — спросил я его.

— Что там произошло? — ответил Свенсон вопросом навопрос. — И откуда вам это стало известно? Я широко улыбнулся.

— Насчет Хуаниты-то как? Хотелось бы с ней увидетьсясегодня после обеда. Скажем, часа в три.

— Оставьте меня в покое с вашей Хуанитой! Что случилосьс Хартли?

— Я к вам и пришел, надеясь, что вы мне это скажете.

— Я? Но я совершенно не в курсе. И почему, собственно,должен быть в курсе? У меня нет никаких дел с Хартли!

— Слишком поздно, Свенсон! Взгляните фактам в лицо.Хартли убит, полиция начнет копаться в его делах. Неужели вы рассчитываете, чтополицейские ничего не узнают?

Свенсон постарался взять себя в руки и гораздо болееспокойным голосом спросил:

— О чем?

— О ваших пресловутых конгрессах. Через день-два всестанет известно. Сделки с девицами, имя того, кто их поставлял, имена девиц.Ваш звонок облегчил задачи полиции, теперь дело быстро пойдет, раз уж ониустановили, что вы были связаны с Хартли.

— Вот как? Считаете себя большим хитрецом, Престон?!Однако настанет день, и кому-нибудь надоест, что вы всюду суете свой нос.

— Возможно. Но вас это уже не касается, старина. Вы вМонктон-Сити человек конченый. Надо отдавать себе в этом отчет, Свенсон!Комедия окончена!

— Вы так думаете?

Свенсон криво усмехнулся, поудобнее сел в кресло, затемвыудил из кармана тонкий серебряный портсигар. Достал оттуда длинную дорогуюсигару, специальными ножницами аккуратно отрезал кончик. Затем поднесзажигалку, пару раз глубоко затянулся, даже запали щеки, чтобы убедиться, чтосигара хорошо раскурилась. Разыгрывая передо мной эту маленькую комедию, он,без сомнения обдумывал про себя известие о гибели Хартли и размышлял, какиемогут быть последствия этого события. Когда он вновь поднял голову и посмотрелна меня, на конце сигары образовался столбик серого пепла длиной с сантиметр.

— Вы правы, Престон, — сказал он наконец. — Яне трону и волоса на вашей голове. Вы мне нисколько не мешаете, ибо ничего несможете доказать. И полиция тоже, впрочем. Я заведую вполне законнымпредприятием. Все мои бухгалтерские книги и счета находятся здесь, — онпоказал пальцем на сейф в стене, — и они в полном порядке. Полиция можетвойти сюда в любой момент, все проверить, даже просветить рентгеном, еслиугодно! Тут не найти ничего подозрительного!

— Надо быть последним дураком, чтобы держатькомпрометирующий материал в своем собственном сейфе. Но такой материалгде-нибудь да хранится, и рано или поздно полицейские до него доберутся!

— Они ничего не найдут, ибо мое агентство функционируетсамым легальным образом! Может быть, мне и доводилось поставлять какую-нибудьактриску Хартли, такого рода мелочи легко забываются. Впрочем, в моих книгахвсе записано. И если вдруг какой-нибудь особо усердный полицейский попробуетпричинить неприятности Гарри Свенсону, он быстро расстанется с мундиром! Внашей стране все граждане имеют право заниматься частным предпринимательством!

Я небрежно сбросил пепел своей сигареты на безупречнуюповерхность его письменного стола. Свенсон одарил меня взглядом, который мог быпрожечь и бетон.