— Я перед вами так и не извинился, — пробасил он.

— Не стоит, — мне было неловко стоять к нему так близко, и я отступила на шаг, — вы были не в себе. Мало ли что в бреду скажешь или сделаешь… И вы же не хотели…

— Хотел, — произнес он коротко, глядя мне в глаза.

А потом, словно спохватившись, обернулся к столу. Да уж, подобные беседы в комнате с двумя скелетами, не самая лучшая затея. Да и вообще такие беседы не самая лучшая затея.

— Мы обсудим это позже? — странным каким-то тоном шепнул Нордвуд.

Мне хотелось ответить ему грубо. Так как я привыкла это делать, обрубая наконю не нужные ухаживания. Но почему-то сказала:

— Хорошо.

Итак кости. Я пыталась сконцентрироваться на почерневших останках, пока миссис Брок и Рози переодевали Лурга, а Холг опять мирно спал, привязанный к койке. Но, перед глазами почему-то был Нордвуд. Растерянный, взволнованный мужчина, который чуть ли не подпирал потолок макушкой. Трогательный великан. И зачем я согласилась поговорить? Зачем дала, пуская и слабую, но надежду? Мне не нужен мужчина. Пускай даже такой славный, как Нордвуд. И отношения не нужны. Я сыта ими по горло, мне хватило всего пережитого в прошлом. Пришлось отложить в сторону череп и отвлечься на пейзаж за окном…

— А это еще что такое?

Пускай он и быстро спрятался, но конопатую мордашку Тоби я увидела. И еще два озорных хвостика, которые постоянно завязывает Мэри. Пришлось закутываться в шаль и отправляться на улицу.

— Итак, господа, что вы тут делаете? — грозно уточнила я, обнаружив детишек за одним из сугробов, под окнами больницы.

Тут был весь «цветник» Лингро, который уже умел ходить и худо- бедно изъясняться. Тоби, Мэри, Лиззи и еще парочка двойняшек, которых я все время путаю и забываю их имена. Зои и Хлоя? Лоя и Тая? Подозреваю, что детей в городе больше, но именно этот отряд постоянно встречается на моем пути.

— Мы, это… — принялся юлить Тоби, — мы… на трупов пришли смотреть!

Мэри только закатила глаза. Я была согласна с ее пантомимой, но свои эмоции держала в узде. Тоже была ребенком и тоже любила ходить и искать приключения себе на голову. И находила, как же без них. Сколько седых волос завел себе мой батюшка. Сколько нотаций выслушала от матери! И что? Перестала или я проказничать? Нет. Вот и эти не перестанут, еще в дымоход полезут, чтобы лучше разглядеть пресловутые кости.

— Во- первых, там скелеты, — спокойно поправила я мальчика, — а во-вторых, смотреть там особо не на что.

Детишки сникли. Ну да, в Лингро и скелет курицы — событие. А уж человеческий… Мэри девочка бойкая, Тоби с таким папашей, так и вообще воробей стреляный. Эти две идентичные девчонки тоже на вид не робкого десятка…

— Но, в окошко разок глянуть разрешаю, — шепотом кивнула я, и дети тут же кинулись к окну, — только без Лиззи.

Я протянула малышке руку, уводя от окна. Мала она еще для таких развлечений. Да и не рвалась она любоваться костями.

— Жалко их, — вздохнула девочка.

— Кого? — глядя в небо, уточнила я.

Солнце светило ярко, искрилось в снежных сугробах. Их за ночь еще намело. В Лингро была своя особая «погодная зона», которой чихать было на то, что календарь упорно сообщал нам, что на дворе осень.

— Дядю Джоржа и тетю Мередит, — совершенно спокойно заявил ребенок и присел на корточки у сугроба.

Я переваривала услышанное, пока малышка лепила снежок. И еще один. Наверное, я просто не верно ее поняла, а то чушь выходит.

— Ты о ком, Лиззи?

— О скелетах, — пожала плечами малышка, — они жили тут раньше и очень любили друг друга. А потом их убил дядя Холг.

Я села. В сугроб. Лиззи и ранее казалась мне излишне серьезной девочкой, да и слыла в городке выдумщицей. Возможно, и сейчас она просто подслушала очередную сплетню и сочинила про нее историю? Но, учитывая творящееся вокруг безумие…

— А откуда ты знаешь их имена?

— А я жила с ними в Лингро… — словно говорит обычные вещи, сообщил ребенок, — Мы дружили. Они ждали малыша.

В сугробе сидеть было не уютно. Но, еще не уютнее было слушать слова четырех летнего ребенка, который сообщал мне такие вещи, от которых стыла кровь в жилах.

— И когда они тут жили?

— Давно. Я тогда жила в другом доме. А потом умерла… — спокойно заявил мне этот удивительный ребенок, — Просто, люди не помнят такое, а я помню. Вот и дядя Холг вспомнил и теперь ему стыдно. Вы же тоже не помните себя прежнюю?

Я отрицательно мотнула головой. У меня уже давно не осталось слов. И мыслей тоже. Мой заточенный на логику мозг совершенно был не готов к услышанному. Как реагировать на все это я тоже не знала. Лиззи говорила жуткие вещи, но от простой детской выдумки ее рассказ выгодно отличала одна подробность. Про беременность умершей женщины я сказала только Нордвуду. Ведь девочка и ранее рассказывала небылицы. О том, как выглядели пустоши ранее. Я точно помню это, но ее слова игнорировали, как любую детскую болтовню. А зря! Срочно нужно поговорить с шерифом. Срочно!

— Доктор, добрый вечер, — раздался бодрый голос мистера Мортинса.

Он вышагивал по расчищенной дорожке, держа наперевес букет роз. Белых. Очень вовремя. Вот просто слов нет, как вовремя сюда заявился этот человек.

— Добрый… Мистер Мортинс, мы немножечко торопимся с Лиззи, — затараторила я, пытаясь обойти сына мэра, — нам срочно нужно к мистеру Нордвуду.

И я решительно направилась к калитке, усиленно игнорируя как самого мужчину, так и его щедрое «подношение».

— Нордвуд уехал, — обронил он, — в горы, где нашли покойников.

Я слегка сбавила обороты. Лиззи, молча, плелась за мной, даже не пытаясь узнать куда и зачем ее тащат. Пугающе спокойный и осведомленный ребенок. Кстати, появление Мортинса девочку тоже не порадовало. Она смотрела на него с явной неприязнью, словно имела с мужчиной счета. Как же не вовремя явился сюда этот тип. Я бы могла расспросит Лиззи еще о чем-то…

— Ваша стремительность восхищает, — произнес Мортинс, протягивая мне цветы.

Делать было нечего, пришлось брать. И где он смог раздобыть розы в этой глуши? Терпеть их не могла уже давно и основательно. Дежурная связка длинноногих цветков, холодных и безликих, как и сам их даритель.

— Просто, в сложившейся ситуации, медлить нельзя, — нервно улыбнулась я.

Мортинс кивал и вздыхал. А я судорожно думала. Нордвуд в горах! Сколько он там проторчит? И как актуальна информация, полученная от Лиззи. Мортинс мялся на льду.

— И где вы их только берете, — изумилась я, разглядывая розы.

— У отца оранжерея, — заявили мне и нервно дернули плечами.

Когда мужчина вот так от мнется и не знает что сказать, то скорее всего у него проблемы. И с той частью тела, про которую сказать стыдно. Про желудок мне пациенты сразу в лоб заявляли «док, у меня в животе режет».