оказалось слишком много крови. Тем более, что лил ее сегодня не он.

И вдруг из темного угла выступила девка, та самая новенькая, что Боров вечером отводил в задние комнаты. Страх и покорность грудастой селянки исчезли. Глаза как-то странно сверкали, лицо застыло маской отрешенности и безразличия, походя на слепок из белого мрамора.

Ощущение чего-то чуждого, что скрывалось за фигуристой девкой, накрыло его с головой. То же самое было и с тем светловолосым мальчишкой, только за ним колыхались сполохи мрака, а здесь ощущалась серая хмарь.

Морис с кристальной четкостью осознал, что из зала трактира живым ему не уйти. Что ему не повезло влезть между двумя могущественными силами, ведущими какую-то непонятную для обычных смертных игру. И что за это придется заплатить жизнью.

— Рр-рра, — с отчаянностью обреченного, он яростно выдохнул и выбросил руку с ножом вперед, в безуспешной попытке добраться до страхолюдины в обличье пригожей бабенки.

Она качнулась навстречу, небрежно поведя длинными пальчиками перед собой. Вытянувшиеся на руках ногти, ставшие похожими на лезвия, легко вспороли плотную куртку из вареной кожи, достав до самого брюха.

— Аа-крх, — Морис диким взглядом посмотрел вниз, глядя как из вспоротого живота вываливаются его потроха. Как падают на грязный пол трактирного зала и застывают бурой кучкой рядом с мертвой горой изувеченного Борова.

— Вы не справились, — певучим голоском сказала лже-крестьянка, склонила голову набок, равнодушно наблюдая за агонией умирающего разбойника и разочаровано протянула: — Жаль.

Еще один резкий взмах и хрипящее горло Мориса прорезала красная полоса. Так больше ничего не сказав, фигуристая селянка легким шагом направилась к выходу из трактира.

Глава 15

Глава 15.

Пол отмыли от крови, тела вместе с отрубленными конечностями и головами унесли вниз, остался лишь пленник, стоящий на коленях в позе полной покорности.

Я неспешно налил кубок вина и выжидательно уставился на ночного гостя. Давить особо не пришлось, стоило пошевелить вопросительно бровью, как информация полилась рекой.

Кто, что, как, когда, за сколько. Все до отвращения банально. Обычный заказ, зарезать какого-то богатея. Нечто похожее крепко спаянная банда совершала не раз. Только обычно работали с клиентурой пожиже: приказчики, не захотевшие делиться коммерческими секретами хозяев, несговорчивые купцы, заказанные конкурентами, капитаны торговые кораблей, возомнившие о себе слишком многое, хозяева кабаков, не пожелавшие платить дань, и все в таком роде.

Скучно, привычно, вполне обыденно для городского дна.

Но вот убивать кого-то из дэс-валион, да еще делать это при помощи амулетов. Это было что-то новенькое для головорезов из портовых районов. Как и получать за это полтысячи золотых. По сложности и награда, и неизвестный наниматель это явно понимал.

Задумчиво взвесив в руке деревянную дощечку, подвешенную на бечевку, я приподнял ее на уровень глаз, изучая выжженные черным письмена.

Эскурат. Знакомая клинопись. Практическая абсолютная защита от магии. Точнее от магических воздействий и заклинаний. Неплохая игрушка, но совершенно не помогающая против старого доброго клинка.

А вот другая деревяшка была нечто новым. Какой-то аналог ментального удара. Хлоп по мозгам — и лежишь без сознания. Ударить чуть посильней — и в нирване, пускаешь слюни. Еще надавить — и человек растение навсегда. Забавное плетение, напрямую завязанное на эфирную энергию. При желании можно напрочь выжечь мозги… обычному человеку без защиты.

Любой маломальский обученный одаренный первым делом учиться защищать свой разум. Кто-то делает привязку к собственному магическому дару, как постоянному источнику энергии. Кто-то использует сложную вязь, напрямую вплетенную в ауру. Последнее более сложное, но более безопасное решение.

Когда палочку надломили, я ощутил это как мягкий толчок. Стражники упали, отключились обнаженные служанки в постели, я же остался на ногах, почувствовав лишь нечто похожее на слабый укол в районе висков.

Заказчик убийц не мог не знать, что на меня не подействует амулет, но полагал, что я достаточно ослаб, чтобы быть застигнутым врасплох. На это и строился расчет.

Любопытная тактика. Привлечь криминальные элементы. Необычно. Свежо. И весьма неожиданно. Хотя и совершенно бесполезно. На что они, собственно, рассчитывали? Что я буду валяться в отключке, покорно ожидая прихода убийц? Наивная простота.

Может я и злился на Йогар-гала, но никогда не считал его дураком. Предупреждение об очередных нападениях было услышано и принято к сведению.

Итог — один пленный, два убитых и один сбежавший. Насчет последнего я особенно не переживал, знал что с большой долей вероятности о нем позаботится сам заказчик, чья личность не стала особым секретом. Лично я бы так и поступил. Зачем оставлять лишних свидетелей, тем более нерадивых работников, не справившихся с порученной работой.

По лестнице застучали сапоги. В комнату кланяясь зашел хозяин таверны. Когда поднялся шум, он первым прибежал на место происшествия и чуть не грохнулся в обморок, увидев кучу из мертвых тел и отрубленных рук и голов.

И нет, дородный держатель средневековой гостинцы вовсе не испугался вида крови или разделанных частей тела, его испугала сама ситуация. Какие-то подонки с трущоб спокойно приходят в его таверну и пытаются убить его постояльца.

Это не просто удар по репутации, это гораздо хуже. Его самого могли привлечь к ответственности за проявленную халатность, не обеспечившую должную безопасность клиентов. И плевать, что до этого времени Верхний город считался чуть ли не отдельным городом в городе. Никого это волновать не будет. Надо же кого-то выставить виновным, иначе местная публика заволнуется и прищемит нос бургомистру.

Богатые всегда трепетно относились к сохранности собственной жизни и очень переживают, если ей что-либо угрожает. А тут такой конфуз. Им обещали защиту. Но приходит чуть ли не целая банда и начинает убивать прямо в центре считавшегося оплотом порядка Верхнего города.

Чувствую, завтра многие полетят со своих постов, особенно в городской страже.

— Милорд, мы унесли тела вниз, как вы и приказали. Что-нибудь еще? — хозяин склонился в подобострастном поклоне. Если бы я начал наезжать, он бы покорно принял все упреки.

Намекнуть что ли на компенсацию? Подумалось с ленцой, сдирать последние штаны с трактирщика особенно не хотелось. Найдутся еще любители это сделать. А комнаты мне нравились. Как и другие элементы обслуживания.

Взгляд сам скользнул к кровати, на которой все еще сонно сопели две фигуристые прелестницы. Как и латники они до сих пор пребывали в отключке.

Владелец таверны не удержался и проследил за моим взглядом, но тут же скосил глаза назад. Благородные не любят, когда к ним заглядывают в постель, пусть там и лежат вроде как его собственные работницы.