– Да, политические заключенные участвовали в этих экспериментах.

Политическими заключенными считались все иностранцы.

Обвинитель:

– Свидетель, расскажите Трибуналу, чем отличаются политические заключенные и уголовные преступники в концентрационных лагерях?

Свидетель:

– У всех заключенных были определенного вида квадратные нашивки с буквенными обозначениями. У политических заключенных нашивки были красными; у немецких политических заключенных это был однотонный красный квадрат, у поляков – красный квадрат с буквой «П», у русских – с буквой «Р». Национальность любого человека легко можно было определить по первой букве названия его страны.

Красный квадрат с желтой звездой обозначал евреев. Зеленый же квадрат был знаком так называемых профессиональных преступников…

Обвинитель:

– Эти нашивки были именно квадратными или треугольными?

Свидетель:

– На самом деле это были треугольники, перевернутые вершиной вниз. Если вершина треугольника смотрела вверх, такая нашивка означала члена Вермахта [вооруженных сил Германии], которого отправили в лагерь в качестве наказания.

Обвинитель:

– Свидетель, проводились ли эти эксперименты по воздействию перепадов давления на евреях?

Свидетель:

– Да.

Обвинитель:

– Расскажите Трибуналу, сколько, по приблизительным подсчетам, узников концентрационного лагеря были убиты во время проведения экспериментов с давлением?

Свидетель:

– Во время проведения экспериментов с давлением были убиты от семидесяти до восьмидесяти человек.

Обвинитель:

– Проводились ли эксперименты на людях, которые не были приговорены к смерти?

Свидетель:

– Да.

Обвинитель:

– У вас есть мысли насчет того, сколько из них могло быть убиты?

Свидетель:

– Убитых могло быть примерно сорок человек.

Обвинитель:

– Вы хотите сказать, что из семидесяти человек, убитых в результате этих экспериментов, сорок человек не были приговорены к смерти?

Свидетель:

– Да…

Обвинитель:

– Вы можете вспомнить, свидетелем скольких смертей в результате этих экспериментов по воздействию перепадов давления стал Ромберг, если такие смерти вообще случались при нем?

Свидетель:

– Я помню пять случаев, когда Ромберг присутствовал при смерти подопытных. Случалось ли ему становиться свидетелем других смертей, я не знаю. Это возможно, но все же я в этом не уверен.

Показания обвиняемого Рудольфа Брандта

Далее приводится краткая выдержка из показаний обвиняемого Рудольфа Брандта, прямой допрос которого с 24 по 26 марта 1947 года проводил его немецкий адвокат Курт Кауфман[31]. Доктор Кауфман начал допрос так:

– Теперь я хотел бы поговорить с вами о втором томе сборника материалов, речь в котором, в числе прочего, идет об экспериментах доктора Рашера. Сегодня утром вы сказали, что вы были знакомы с Рашером, это верно?

Свидетель Брандт:

– Да.

Фотография предоставлена Мемориальным музеем Холокоста США

Обвиняемый Рудольф Брандт, личный референт рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера

Адвокат защиты:

– Вы часто с ним виделись?

Свидетель:

– Наши встречи на протяжении четырех или пяти лет можно перечесть по пальцам…

Адвокат защиты:

– Но вы не станете отрицать, что вам было известно об экспериментах Рашера, которые он проводил на людях в Дахау?

Свидетель:

– Да, мне было это известно.

Адвокат защиты:

– Вы сами когда-нибудь были в Дахау?

Свидетель:

– Нет. Я никогда не был ни в Дахау, ни в каком-либо другом концентрационном лагере…

Адвокат защиты:

– Теперь попрошу вас обратиться к странице 53. Здесь приводится письмо, направленное Рашером Гиммлеру. В этом письме Рашер впервые предлагает Гиммлеру проводить эксперименты над людьми в Дахау. Он также отмечает, что подобные эксперименты, по его ожиданиям, непременно приведут к фатальным последствиям для некоторых подопытных. Вы помните, чтобы вы получали это письмо?..

Свидетель:

– Я не помню этого письма…

Адвокат защиты:

– А теперь будьте добры, взгляните на страницу 57 немецкого сборника материалов. Это документ № 1582-PS, приложение к обвинительному заключению № 45. Он представляет собой ваше письмо Рашеру, в котором вы сообщаете ему, что, разумеется, доктору с радостью предоставят заключенных концентрационного лагеря для проведения экспериментов по воздействию перепадов давления. Было ли это письмо написано по вашей собственной инициативе или это один из тех случаев, о которых вы нам уже сообщили на этом процессе, то есть письмо было написано по приказу Гиммлера?

Свидетель:

– Идея о написании этого письма зародилась не у меня. Можно установить, что это письмо восходит к прямым приказам Гиммлера…

Адвокат защиты:

– А сейчас я попрошу вас взглянуть на документ № 1971-D-PS, приложение к обвинительному заключению № 52. По всей видимости, это телетайпограмма, направленная вам Рашером. В ней Рашер спрашивает, следует ли также освободить от отбывания наказания русских и поляков в том случае, если они переживут несколько опасных для жизни экспериментов. Документ № 1971-E-PS, приложение к обвинительному заключению № 53, представляет собой ваш ответ на телетайпограмму… В своем сообщении вы заявляете, что подопытные, которые являются русскими или поляками, не подлежат освобождению от отбывания наказания. Сторона обвинения делает особый упор на данный документ, подчеркивая его жестокий и чудовищный характер. Помните ли вы этот документ и можете ли дать какое-либо объяснение тому, как на телетайпограмме оказалась ваша подпись?

Свидетель:

– Я не могу вспомнить подобного обмена сообщениями.

Рудольф Брандт не отрицал, что на письме стояла его подпись; он лишь сказал: «Я не могу вспомнить…»

Подобный ответ часто слышали от обвиняемых, которым предъявляли какой-либо документ с их подписью после того, как они заявили, что ничего о подобном не слышали.

Эти показания заметно отличаются от воспоминаний предыдущего свидетеля, Вальтера Неффа, заключенного концентрационного лагеря, который, исполняя приказы, вынужденно работал на экспериментальной станции. Он был освобожден до начала судебного процесса и страстно желал рассказать всему миру о зверских злодеяниях, которые, судя по всему, живо отпечатались в его памяти.

Показания обвиняемого доктора Ганса-Вольфганга Ромберга

И, наконец, я привожу выдержки из показаний обвиняемого Ромберга, прямой допрос которого с 1 по 6 мая 1947 года проводил его немецкий адвокат, доктор Бернд Форверк[32].

Адвокат защиты Форверк:

– По вашему мнению, в чем заключается разница между вашим присутствием на проведении экспериментов по исследованию возможностей выживания после падения с большой высоты и периодическими появлениями во время проведения экспериментов доктора Рашера?

Свидетель Ромберг:

– На экспериментах по исследованию возможностей выживания я не просто присутствовал. Я их проводил…

Адвокат защиты:

– Когда случилась вторая смерть, при которой вы присутствовали?

Свидетель:

– Это произошло спустя несколько дней после моего возвращения в Дахау.

Адвокат защиты:

– Смерть подопытного произошла таким же образом, как и в первом случае?

Свидетель:

– В общих чертах да. Я не знаю, что именно произошло. Насколько я помню, это был эксперимент, воспроизводивший условия нахождения на достаточно большой высоте, и смерть наступила быстрее, куда более неожиданно.

Адвокат защиты:

– А когда наступила третья смерть, при которой вы присутствовали?

Свидетель:

– Это случилось сразу после этого, на следующий день или через день.

После