Вступительное заявление генерала Тэйлора

Бригадный генерал Телфорд Тэйлор, председатель Совета по расследованию военных преступлений и весьма привлекательный мужчина военной выправки, встал за кафедру и выступил со вступительным заявлением стороны обвинения:

– Ответчикам по этому делу вменяются в вину убийства, пытки и прочие акты жестокости, совершенные ими во имя медицинских целей. Жертвы этих преступлений исчисляются сотнями тысяч.

Этих безымянных, обреченных людей сгоняли, как скот, в группы, состоящие из двух сотен евреев в хорошей физической форме, пятидесяти цыган, пяти сотен больных туберкулезом поляков или одной тысячи русских.

Одним лишь наказанием обвиняемых… никогда не исправить тех кошмарных увечий, нанесенных нацистами этим несчастным. Для жертв этих преступлений гораздо важнее будет установить подлинность этих событий с помощью публичной огласки и наглядных доказательств, чтобы никто никогда не смог усомниться в том, что это не выдумка, а истинная правда… И сделать так, чтобы этот суд… выступая в роли защитника человечности, заклеймил эти деяния и породившие их убеждения варварскими и преступными[15].

Генерал Тэйлор отметил, что бомбы союзников сровняли с землей дома, башни и церкви Нюрнберга, однако истинная Германия была уничтожена гораздо раньше – с посеянными в медицину семенами идей, разрешающих эвтаназию и проведение экспериментов над людьми и означающих полное моральное разложение медицинской практики.

После этого Тэйлор в общих чертах обозначил доказательства того, что сам он назвал медицинской проституцией Германии под властью нацистов. Нападения на еврейских врачей начались в Берлине в апреле 1933 года. Тогда их внесли в отдельный список, озаглавленный: «Враги государства, или евреи». Страховым компаниям запретили делать выплаты еврейским врачам, их исключили из научного и профессионального сообществ. У них изъяли сертификаты и лицензии, заставив носить поверх одежды голубые опознавательные знаки с изображением Звезды Давида. На витринах аптек появились таблички: «Евреям вход воспрещен». В конце концов евреям и вовсе запретили заниматься медициной.

Все принципы медицинской этики начали подчиняться нацистской политике НСДАП и расовым идеям, популярным среди населения.

В 1935 году доктор Артур Гютт, начальник департамента общественного здравоохранения Имперского министерства внутренних дел, в книге, озаглавленной «Структура общественного здоровья в Третьем Рейхе», провозгласил: «Совершенно неоправданная идея “возлюби ближнего своего” должна исчезнуть, особенно применительно к низкосортным или асоциальным созданиям. Первостепенный долг любого национального государства – даровать жизнь и средства к существованию исключительно здоровой и генетически полноценной части населения, чтобы поддержать генетически полноценный и расово чистый генофонд нашего народа на веки вечные. Жизнь отдельного человека имеет значение только в контексте этой высшей цели – иначе говоря, в контексте значения этого человека для его семьи и его национального государства»[16].

Массовые уничтожения людей

Деградация медицинской науки и медицинских исследований началась с развития теорий о совершенстве арийской расы.

Слабых, а также физически или психически неполноценных людей окрестили «недостойными жизни». Немецкий губернатор северо-западной части Польши, территорию которой Германский Рейх поглотил в начале 1942 года, истреблял евреев десятками тысяч. С помощью Адольфа Гитлера он получил разрешение Генриха Гиммлера, рейхсфюрера СС, уничтожить более 230 000 больных туберкулезом поляков. Гиммлер предупредил губернатора, чтобы тот осуществлял свои планы, не привлекая к ним излишнего внимания. Обвиняемые Рудольф Брандт и Курт Бломе были замешаны в программе так называемого «особого обращения», которая проводилась путем беспощадного уничтожения жертв или их отправки в уединенные лагеря, где несчастные гибли тысячами[17].

Незаконная эвтаназия

В сентябре 1939 года Гитлер в письменной форме возложил на Карла Брандта ответственность за реализацию широкомасштабной программы по эвтаназии – якобы для того, чтобы обеспечить «милосердную смерть» тем, кого посчитали неизлечимо больными. По оценкам исследователей, в результате этого распоряжения были убиты около 5000 психически и физически неполноценных людей, а также тяжело больных детей.

Обвиняемые Карл Брандт, Вальдемар Ховен, Виктор Брак и Курт Бломе обрекли на смерть от трех до четырех сотен евреев, в основном негерманского происхождения, отправив их на фабрику убийств в Бернбурге. Министерство внутренних дел высылало специальные списки обреченных пациентов в психиатрические лечебницы, чтобы впоследствии перевезти их в нужные места.

Фотография предоставлена Мемориальным музеем Холокоста США

Обвиняемый Курт Бломе, полномочный представитель по онкологическим исследованиям

В свою очередь, родственники несчастных получали сфабрикованные свидетельства о смерти, в которых утверждалось, что смерть наступила в результате естественных причин.

К лету 1940 года об этих секретных манипуляциях стало известно всей Германии. Церковные власти и различные судебные чиновники тщетно выражали свой протест, обращаясь к министру юстиции и министру внутренних дел, встревоженные новостями об убийствах людей. Родственники погибших, получившие поддельные свидетельства о смерти, зачастую подвергали сомнению причины смерти своих близких.

В декабре 1940 года Гиммлер заявил Браку, что им придется отказаться от продолжения работы центра эвтаназии в замке Графенек, поскольку «народ знает, что происходит» в непрерывно дымящем крематории.

Идея о «милосердной смерти» начала жить своей собственной жизнью.

Престарелые, умалишенные и неизлечимо больные пациенты домов престарелых, психиатрических лечебниц и больниц были немногими, кого убивали без всяких на то причин. Чехословацкая комиссия по расследованию военных преступлений подсчитала, что в общей сложности были убиты не менее 275 000 подобных пациентов, а также людей, неугодных нацистскому режиму[18].

Защита животных

Ирония заключалась и в том, что во время описания всех преступлений, в которых обвинялись нацистские врачи и их пособники и которые включали в себя обморожение, утопление, сожжение и отравление жертв, генерал Тэйлор также процитировал строки из закона, принятого нацистами 24 ноября 1933 года и направленного на защиту животных. Закон был недвусмысленно призван <…> предотвращать жестокость и безразличие человека по отношению к животным, а также пробудить и развить понимание и сострадание как одну из важнейших моральных ценностей человеческого рода. Духовная природа немецких граждан должна противиться принципу одной лишь утилитарности, не принимающей во внимание моральные аспекты.

Далее в законе оговаривается, что все операции и процедуры, которые влекут за собой причинение боли или увечий, в особенности эксперименты, связанные с использованием слишком низких и высоких температур или инфицирования подопытных животных, запрещаются.

Судебно-медицинские экспертизы, вакцинация, отбор образцов крови для диагностических целей, а также испытания вакцин, разработанные в соответствии с общепризнанными принципами проведения научных исследований разрешены лишь при условии, что после проведения подобных экспериментов подопытные животные будут немедленно и безболезненно умерщвлены[19].

Врачам не разрешалось проводить эксперименты на собаках, чтобы оттачивать свои хирургические навыки, однако использование для этих целей людей, судя по всему, допускалось.

После этого трибунал объявил о перерыве в