— Здесь так красиво, но мне действительно пора возвращаться к работе.

— Тебе уже давно пора нанять стоящих помощников. К тому же мы оба прекрасно понимаем, что ты не столько стремишься вернуться к работе, сколько бежишь от своего страха. Расскажи мне про свою мать.

— Какое тебе до нее дело?

— Просто я хочу понять, стала ли она такой циничной, занимаясь бракоразводными делами, или, наоборот, из-за врожденной циничности выбрала такую профессию.

— Циничность у нее врожденная.

— Не обязательно. Было же у нее что-то с твоим отцом.

Несмотря на жару, Эйвери почувствовала, как у нее холодеют руки.

— Поверь мне, она всегда была циничной.

— Именно поэтому у них ничего и не получилось?

Эйвери никогда и ни с кем не обсуждала эту тему.

Даже с матерью был всего один-единственный разговор, и Эйвери до сих пор в точности помнила, как тогда закричала: «Это неправда! Скажи, что это неправда, что ты этого не делала!» Но мать лишь пожала плечами:

— Половина твоих одноклассников живет без отцов. Поверь мне, женщинам совершенно не обязательно зависеть от мужчин, без них намного лучше.

Но Эйвери была в том возрасте, когда хочется во всем походить на сверстников, так что она не собиралась сдаваться.

— Да, но они все равно иногда видятся со своими отцами.

— Значит, им, в отличие от тебя, не повезло. Скажи спасибо, что я избавила тебя от ненужных ссор и лишних стрессов.

Но Эйвери упрямо мечтала об отце, о любом отце, и начала придумывать себе сказки. Отец уехал в командировку и скоро вернется. Отец ее обожает, но по делам уехал на Дальний Восток, а мать не смогла бросить работу в Лондоне, так что они остались вдвоем. Понимая, что мать не способна на проявление каких бы то ни было чувств, Эйвери просила ее лишь о деньгах и покупала себе подарки от воображаемого отца, которого за всю жизнь так ни разу и не увидела.

А потом она выросла в сильную, уверенную в себе женщину, вот только детские страхи никуда не исчезли.

Может, уже пора наконец перестать врать и открыто во всем признаться?

— Я не общаюсь с отцом. Я… я вообще его никогда не видела.

— А он хотя бы знает, что у него есть дочь? Или твоя мать так ничего ему и не сказала?

Они были посреди пустыни, но Эйвери почувствовала, как вокруг нее словно сжимаются каменные стены.

— Ты никогда не пробовала его найти?

— Нет, я и так знаю, что не нужна ему. — Эйвери стукнула лошадь пятками, но глупая кобыла не захотела уходить от своего жеребца, а потом еще и Мал отобрал у нее повод.

— Что бы ни случилось между твоими родителями, каждый человек имеет право знать, что у него есть ребенок.

— Возможно, но далеко не каждый мужчина желает пользоваться этим правом, и поверь мне, мой отец один из них. — Эйвери не надеялась, что Мал сможет ее понять, ведь сам он даже в бурной молодости никогда не забывал о своих обязанностях.

— Неужели тебе совсем не интересно, кто он такой?

— Я и так знаю, кто он такой. — Ну зачем она позволила втянуть себя в этот разговор? — Я уже малость старовата, чтобы заводить отца, да мне и без него неплохо живется. Смотри, снова газели! — Стараясь отвлечь Мала, она махнула рукой ему за спину, но он даже не повернулся, а вот кобыла испугалась и так резко прянула в сторону, что Эйвери едва не слетела в песок. Успокоив лошадь, она решилась довести разговор до конца, понимая, что иначе Мал от нее не отстанет. — Моя мать никогда не страдала особой заботливостью и всячески поощряла мою самостоятельность. Обычно мы встречались лишь за ужином, она быстро просматривала мои оценки, а потом рассказывала о работе, так что я каждый день выслушивала отчет о сотне скончавшихся браков. Супружеские измены, увольнения, казино, алкоголизм и наркомания… эти темы ей никогда не надоедали, а уж об отсутствии доверия и неумении друг друга слушать она могла говорить часами. Тебе хватит или в подробностях описать первые восемнадцать лет моей жизни?

— А она хоть раз упоминала, что не все браки заканчиваются разводами?

— Нет.

— А с мальчиками ты встречалась?

— Да, но я никогда не приводила их домой. Мать всегда считала, что может заранее сказать, из-за чего отношения разрушатся, и не стеснялась применять это умение на практике.

— Проще говоря, ты с юности привыкла начинать отношения, думая не о том, что из них вырастет, а о том, как они закончатся.

— Наверное, хотя абсолютное большинство отношений действительно заканчиваются не слишком удачно, так что, возможно, мама не так уж и ошибалась.

— Она ошибалась, но зато я теперь хотя бы могу понять, почему ты так цинично настроена.

— Во всем есть свои плюсы и минусы. Именно благодаря маме я нашла любимое дело. Я всегда знала, что отношения рано или поздно заканчиваются, но меня так завораживало их начало, что я решила делать людям праздники. Блеск начищенной посуды, изящные наряды, бесконечные возможности…

— Возможности?

— Да, настоящее счастье длится лишь считаные секунды, но так окрыляет… И мне всегда хотелось помочь людям найти свой кусочек счастья. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, мне, наверное, стоит отменить все приготовления к твоему свадебному приему?

Мал смотрел на нее бесконечно долгое мгновение, а потом ответил:

— Нет.

— Но…

— Ты хотела проехаться верхом, — Мал выпустил ее повод и послал своего жеребца вперед, — вот и поехали.

Сперва они неспешно любили друг друга в бассейне, а потом ужинали в лучах заходящего солнца. Жаль, что раньше им слишком редко удавалось оставаться наедине.

— Ты прекрасна, — прошептал он, протягивая Эйвери бокал с шампанским.

— И как ты только сумел раздобыть посреди пустыни такое платье?

— Платье — это ерунда, главное, что ты рядом. Я до последней секунды боялся, что ты все-таки уйдешь.

— Оказывается, и кронпринц Зубрана умеет бояться и сомневаться?

— Да, но мне это не слишком-то нравится. — Мал изо всех сил старался не торопить события.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Тебе в жизни все давалось слишком легко.

— Мой отец с тобой бы наверняка согласился, но вы оба не правы.

Отставив бокал, Эйвери задумчиво посмотрела на Мала:

— Неужели нашлась хоть одна женщина, сказавшая тебе «нет»?

— Ты мне это говорила.

В глазах Эйвери мигом потухли игривые искорки.

— Но ты все равно добился своего. Все стало так сложно.

— Подводные камни есть в любых отношениях.