Смирившись, Карат направился в направлении казармы. Но даже тут не обошлось без проблем, по пути его остановили два неприметных мужичка которые так сильно походили на ментов в штатском, что никем другим не могли являться. Тыкнули ему под нос какой-то блестящей бляхой грубо скопированной с американского полицейского жетона, после чего относительно корректно предложили уматывать другой дорогой, потому как дальше детский парад и вообще праздник, таким грязным пугалам на нем не место, малышню распугает, да и взрослым не по себе, не любят тут на убогих смотреть.

Не стал лезть на рожон, добрался до казармы другой дорогой.

Что самое приятное в цивилизации — всегда есть доступ к горячей воде. Карат понятия не имел, электричеством ее здесь греют, или имеется централизованная котельная, но кожу ошпаривает будто кипятком. Затем выпросил у не такой уж строгой комендантши нитки с иглой, и тетка даже подсвечивала ему ярким фонариком, пока он зашивал ногу — рана оказалась не такая уж пустяковая: глубокая, с рваными краями, выглядит скверно.

В столовой к нему пристали какие-то практические незнакомые ребята выспрашивая подробности произошедшего. А он отвечал односложно, отмалчивался, не было настроения болтать.

И тем более вспоминать последние события.

Без удивления узнал, что Сурок уцелел. Примчался сюда на пикапе вместе со звенящим «иконостасом» Есаулом. Оба тут же сообщили о гибели сводного отряда. Мол, после столкновения с превосходящими силами атомитов выжившие бойцы рассеялись по местности. Как уроды-командиры теперь выпутаются из такой неловкой ситуации, никто не представлял, но то, что выпутаются — сомнений нет. И того и другого Карбид привечал, а он здесь если не бог так царь — как скажет, так и будет.

Карат даже не злился ни на того, ни на другого. Он и похуже уродов встречал, а что до местных кадров, так это проблема Полиса. Не должны в нормальных стабах такие деятели занимать руководящие должности, это вредит делу. Если уж ставить в начальники, так в подчиненных должны состоять только метлы и лопаты.

Но нет же, поставили. Даже в Улье с управлением бардак, а ведь где как не здесь надо зубами скрипеть до капли мобилизуя все ресурсы ради выживания.

Допил крепкий чай, спросил у самого бойкого говоруна:

— С нами женщина приехала, так получилось, что местную прихватили. Где ее можно найти, не знаешь?

— Помылся, покушал и по бабам? Вот это по нашему.

— Так где?

— Она иммунная?

— Не знаю, свежая, с тем магазином прилетела. Но вроде симптомов не было.

— В карантине, наверное, таких только через него завозят.

— А карантин где?

— Это тебе к больничке надо. За ней увидишь что-то вроде кочегарки, это морг и крематорий местный, а уже за ним вроде барака длинного, вот туда тебе и надо.

— Благодарю.

— Красивая хоть?

— Да вроде ничего.

— А возраст?

— Лет тридцать.

— Самый сок, надо и самому сходить. Но ты, если что, серьезно не переживай.

— Из-за чего я должен переживать?

— Да так… лучше тебе вообще о таком не знать.

* * *

Второй раз за этот бесконечный день возвращается к больнице. Сейчас одет чисто, неброско, никто не преградил дорогу. К тому же Карат не приближался к музыке и веселью, звук оркестра доносился откуда-то слева, там вроде бы центральный парк Полиса, по слухам — красивое место, в нем чуть ли не ежедневно проводятся культурно-массовые мероприятия.

Да тут, вообще-то, все красивое. Но красота какая-то не такая, неправильная. Навязчивая, что ли, или скорее игрушечная. Будто это не жилой городок, а объект для развлечений. Вроде Диснейленда, только с жилыми коттеджами. Но даже они не выглядят нормальными. Похожи на те домики, которые Карат видел на «Поляне сосновых сказок». Так не слишком удачно назвали пригородный комплекс, где можно снять бунгало на денек-другой, поколдовать над закопченным мангалом, попить водочки, поваляться на немаленькой постели с привлеченными к мероприятию ляльками.

Нет в Полисе жилого духа. Какая-то «потемкинская деревня», больше на декорацию походит, а не на настоящий населенный пункт.

Труба крематория дымилась, и Карату не хотелось думать о причине.

И вообще непонятно — для чего здесь понадобился крематорий? В Улье даже хоронить необязательно, запакуй в мешок и вези на обычный кластер подгадывая так, чтобы оказаться там перед самой перезагрузкой. Твари не успеют добраться до тела, зараженных там в такие моменты не бывает. Как кластер обновится, так все исчезнет, ни следа не останется.

Куда улетят трупы? А хрен его знает. Главное, что практичнее похороны не придумаешь: ни затрат топлива на сжигание покойника; ни занятия земли, которую можно использовать для чего-то куда более полезного.

В карантине его встретила казенная обстановка и мордатый санитар:

— Тебе чего, парень?

— Сегодня с юга женщину привезли. Там бой был, она местная, свежая, пришлось взять. Надеждой зовут. Хотел узнать, все ли с ней в порядке?

Санитар на миг задумался, затем взгляд его резко изменился, насторожено спросил:

— Она… У нее… Было у тебя что-то с ней?

— А тебе какое дело, что было? Просто ответь, если знаешь.

— Да все уже, забудь. Вычеркнули ее с полчаса назад.

— Как это вычеркнули?

— Ну так обращение у нее пошло. Там все симптомы, перерождалась она.

— Но я ничего не заметил, — опешил Карат.

— Так это знать надо, там хитрости свои. Анализы крови сразу результат дают, без них можно долго гадать. Хотя можно и по симптомам понять, жаль, что они не сразу проявляются. У зараженных в первую очередь голосовой аппарат меняется. Ну это из того, что можно глазом засечь. То есть ухом. Если сипеть начинает кто, кашлять, или охрипнет — симптом ясный. Слышал, как мертвяки урчат?

— Слышал.

— Это потому, что они на вдохе голос подают. Вот сам попробуй, у нормального человека такое не получится. Так что ты для начала на голос внимание обращай. Чуть что не так — делай выводы.

— Она нормально говорила, не кашляла и не хрипела. И у меня с ней ничего не было. Просто выручил ее пару раз.

— Да, она и правда нормальная с виду была, и ничего на вид, симпатичная, всегда жалко таких. Но ты не грузись, все нормально сделано, тут у нас не садисты.

— Как это происходит? — в голосе Карата не было нездорового любопытства, ему и правда надо знать как именно убили женщину, которую ему пришлось спасть не один раз.

— Им ничего не говорят про обращение, а говорят, что укол надо сделать, и все будет хорошо. Ну те руку подставляют, их колют, дальше им спать хочется, засыпают намертво, а им второй ставят. Они его даже не чувствуют. Сердце останавливается прямо во сне, не мучаются, все продумано. И нести потом недалеко, до крематория всего ничего.