– Стараюсь, – поднимает он бокал в ответ. – С возрастом понимаешь, что человеческие отношения – главное, что может быть в этом мире. Остальное – суета сует и всяческая суета… ловля ветра…

– Хорошо сказано, – киваю.

– Это Екклесиаст, – скромно улыбается он.

«А то я не знаю», – улыбаюсь в ответ.

– Ваша эрудиция меня всегда поражала, – делаю короткий глоток и заканчиваю атаку лестью. – Мне кажется, лучший специалист по взлому весьма заинтересовался этим предложением. А ваш приятель не рассказывал, какого рода работа предлагается? И главное – размеры вознаграждения лучшему специалисту?

– Что вы, Алекс, – смеется он. – Это была всего лишь дружеская беседа. Он обмолвился только, что в этой цифре четыре нуля. Но что перед ними… даже боюсь догадываться.

Пэррис легко читает на моем лице заинтересованность:

– Я могу сказать, что вам, скажем так, понравилось предложение… но, остальное, простите, уже не в моей компетенции. Если вам действительно интересно и мой друг еще не нашел специалиста… я передам вам контакт.

– Буду весьма признателен…

В этот момент на столе пищит мягко телефон, и Пэррис, улыбнувшись виновато, снимает трубку:

– Да? Да, конечно… Прямо сейчас? – хмурится, опускает трубку, разводит руками. – Извините, Алекс. Было чертовски приятно с вами побеседовать, но дела… Я позвоню вам… как только будет что-то определенное…

Выхожу из стеклянных дверей в зыбкую прохладу вечера. Бреду по сырым туманным улицам с темными пятнами прохожих и матовым светом фонарей. В висках стучит горячим пульсом выпитый виски.

Кажется, я подошел, наконец, к сердцевине организации, скрытой за «Honey Mill». Смело предлагать другую работу недавно принятому и очень полезному, проверенному в промышленном шпионаже специалисту, начальник кадровой службы в своем кабинете едва ли отважится. Тем более в связанной с криминалом и технически компетентной компании. Без сомнения, наш разговор записан на видео и сейчас мою реакцию изучают заинтересованные люди. Может быть, сам Базу Фарис смотрит на меня в экран тяжелым беспощадным взглядом.

Дом на окраине Лондона я едва нашел. Пэррис настоятельно просил меня отказаться от услуг такси, и пришлось идти пешком почти двадцать минут от станции метро. Прохожих в будничный день в этом районе оказалось немного, туристы сюда не заглядывали, и я довольно быстро понял, что меня «приняли» от самой платформы двое. Они провели меня, сменяя друг друга, минут пять и внезапно исчезли. Этот странный маневр меня немного озадачил, пришлось сделать петлю вокруг автостоянки.

Преследователи исчезли. Я постоял на углу, разглядывая туристическую карту. Провожатые не вернулись. Либо их кто-то «срезал», либо меня встречали помощники университетского приятеля Пэрриса, убедились, что за мной не следят, и ушли.

Последнее предположение оказалось верным. На мой звонок дверь небольшого домика открыл один из моих преследователей – лет двадцати пяти парень, со светлыми волосами и бледной кожей скандинава.

– Я к господину Клозе, – протянул ему визитную карточку, полученную от Пэрриса.

Парень внимательно рассмотрел визитку, бесцеремонно оглядел меня светло-голубыми, почти прозрачными глазами:

– Мистер Пэррис? – у него легкий акцент, кажется немецкий.

– Я от него.

Парень продолжает изучать меня. Пауза затягивается. Видимо, решили проверить мои нервы.

– Это дом двадцать шесть шестьдесят один? – улыбаюсь вежливо.

– Да, конечно, – парень, наконец, отступает, – заходите, пожалуйста.

Короткий коридорчик, вешалка, традиционная подставка для зонтов.

– Сюда, пожалуйста, – жестом приглашает за собой блондин.

Прохожу мягкой ковровой дорожкой к приоткрытой двери.

Небольшая комната. Стеллажи с книгами до потолка. Трещит поленьями камин. Щелкают маятником высокие напольные часы. Массивный письменный стол с закрытым ноутбуком. Никого.

– Ожидайте, – парень выходит и закрывает дверь.

Пару минут стою посреди комнаты. Присесть мне не предложили. Но в ногах правды нет и, набравшись наглости, опускаюсь в мягкое кресло у камина. Пахнет книгами и старой мебелью. Тишина. Прекрасная комната. Выйду на пенсию, заведу себе дачу в Подмосковье и обязательно устрою себе такую же библиотеку в память о незабываемых встречах на Туманном Альбионе.

Снимаю с полки тяжелый том. Шекспир, «Сонеты». Открываю на первой попавшейся странице:

Уж если медь, гранит, земля и море

Не устоят, когда придет им срок,

Как может уцелеть, со смертью споря,

Краса твоя – беспомощный цветок?

Ах черт побери! Еще бы глоточек коньяка. И читать чудесные строчки средневекового поэта под щелканье маятника времени и тающее пламя камина. Знают все же англичане толк в атмосфере. Комната для чтения. Комната для курения. Комната для игры в бридж.

– Любите поэзию?

От неожиданности вздрагиваю, и книга падает на пол. У камина стоит высокий мужчина лет тридцати пяти, арабской внешности, в темно-коричневом костюме и черной водолазке. Оливковые навыкате глаза внимательно следят за мной.

– Не очень, – признаюсь, возвращаю том на место. – Извините, не удержался. Атмосфера располагает.

Поднимаюсь:

– Я от господина Пэрриса. Он сказал, что у вас есть работа для меня.

Он без выражения смотрит на меня еще пару секунд и говорит мягко:

– Это зависит от того, насколько вы способны выполнять работу, которую мы можем предложить.

– Речь ведь идет о компьютерном взломе, не так ли? – улыбаюсь осторожно.

Его манера вести беседу мне не нравится. От его пауз и вкрадчивых интонаций создается бессознательное ощущение, что за каждой фразой подвох. И сам он кажется достаточно опасным, хотя стоит расслабленно и настроен, кажется, весьма доброжелательно. И все же я кожей чувствую его силу, готовую в любой момент взорваться.

– Действительно, нас интересует нечто подобное, – соглашается он. – Однако условия выполнения этой работы вам не по плечу.

– Прошу прощения за резкость, но мне кажется, вы делаете поверхностные выводы, – я невольно подхватываю стиль его высказываний, вежливо-задиристый. – Возможно, я тот, кто вам действительно нужен.

– Возможно, – его лицо недвижно, как у древнеегипетских статуй. – Но обычно я доверяю первому впечатлению.

– Доверяй, но – проверяй, – улыбаюсь я.

Странный он все же. Не могу понять, куда он клонит. Кажется, уже отказал. И не гонит.

– Судить о квалификации специалиста по внешнему виду, думаю, сложно, – говорю примирительно. – Вы можете проверить меня.