Создатели системы информационной безопасности этого финансового учреждения не собирались ломать себе голову, как защититься от вторжения из Интернета. Они просто не оставили двери.

И это означает только одно – я совершенно бесполезен для Камала и «Красных скорпионов».

– Как это – нет?

Голос Камала безразличен, и его необычная отстраненность заставляет меня нервничать. Вспоминать некстати пистолет в его руке на тестировании и бегущие секунды таймера.

– Таков один из подходов к построению сети, – стараюсь говорить доходчиво. – Когда у основного бизнеса нет соединения с внешним миром. Нельзя сломать то, чего нет, понимаешь? У серверов «Кингстон Роял Банка» нет подключения к Интернету. Потому хакеры им не страшны.

– Как же они работают с клиентами? – резонно интересуется он. – Если, например, вкладчик захочет узнать состояние счета? Не ехать же ему в банк?

– По телефону. Или SMS. Или электронной почтой. В банке сидят девочки. Перед каждой на столе два компьютера. У одного компьютера провод подключен к Интернету. У второго – к внутренней базе данных. Клиент называет девочке свой личный код. По его запросу она проверяет базу данных через второй компьютер. И пишет ответ в первый. Вот и все.

– Каменный век, – заключает Камал.

– В чем-то такой подход имеет право на жизнь.

– В чем же?

– В нашем случае, например, – вынужден признать я.

Он кивает. Сбивает с лацкана пиджака несуществующую пылинку:

– Что ты сможешь сделать?

– Если получу физический доступ к сети – все, – я ждал этого вопроса и боялся, что Камал не задаст его.

– Физический доступ? Что ты имеешь в виду?

– К любому компьютеру, устройству или проводу внутренней сети. Подключиться вручную.

– Предлагаешь совершить проникновение со взломом, чтобы проверить базу данных? – безразлично проговаривает Камал.

– Необязательно, – я обязан его убедить, иначе он откажется от меня, и дальше «Скорпионы» будут действовать без моего участия. – Вполне вероятно, что достаточно просто попасть внутрь здания. Мы могли бы посетить банк как обычные клиенты. Я заработал вчера тысячу фунтов, – извлекаю из кармана переданную мне Камалом для компенсации десяти минут страха пачку банкнот. – Кажется, было бы неплохо положить наличные в собственную сейфовую ячейку. Жаль терять деньги просто так. Сейчас очень сложная криминальная обстановка в городе.

Он смотрит сквозь меня. Молчит.

– Не всегда можно сделать все, – говорю с нажимом. – Но всегда следует это делать.

Он поднимается молча и идет к двери. Когда я в отчаянии уже готов закричать, только бы остановить его, он оборачивается в дверях:

– У тебя один день. Завтра вечером у меня должны быть все данные по этому объекту.

Прогуливаюсь по Кингстон Роуд, выхожу на площадь Ландинг Бэнк. Останавливаюсь на углу, разглядывая из-под кромки зонта здание «Кингстон Роял Банка», выступающее на площадь острым углом, словно корабль, странным образом забетонированный посреди города. Странная форма здания мне известна по проекту – сверху оно напоминает кусок надкушенной сырной головки или полумесяц, с вытянутой, чуть закругленной внешней стороной и заостренными краями с севера и с юга. В нем всего пять этажей – серый, облицованный мрамором цокольный этаж, три уровня окон бледно-желтой стены выше и стеклянная теплица пентхауса с узким балконом и металлическими перилами по периметру. Довольно скучное здание. Несмотря на относительную новизну постройки, от него тянет древней сыростью закладных векселей и гроссбухов. В окружении помпезных особняков позапрошлого века банк выглядит нелепо, словно детский чепчик на голове старухи.

Планировку помещений я помню наизусть. Рога полумесяца носят названия северного и южного крыла и в острых гранях – лестницы для перемещения персонала по служебной надобности. Шахта лифта и вентиляционный желоб пронзают здание в центре. Там же, перед лифтом, обширный холл парадного входа, где, уточнив нахождение нужного отдела банка у стойки распорядителя, посетители могут попасть в любое крыло или операционный зал на первом этаже. Кроме операционного зала, где принимаются мелкие клиенты, производятся расчеты и составляются договора, на первом этаже в северном крыле размещается парковка для автомобилей сотрудников банка и VIP-клиентов, куда можно попасть только по лестнице. Второй и третий этажи порезаны кабинетами персонала банка, конференц-залами и комнатами для переговоров. Выше кабинеты менеджеров – в центральном офисе «Кингстон Роял Банка» таковых достаточно, чтобы занять целый этаж. Пентхаус с небольшими переговорными предназначен для непринужденных встреч и общения, а также приема пищи сотрудниками в общем зале корпоративного кафе.

Здание, наполненное аккуратными исполнительными людьми со своим производственным этикетом и карьерными амбициями, безлико одетыми в соответствии с установленным дресс-кодом. Здание, оживающее по ежедневному расписанию приема посетителей и без сожаления покидаемое в конце рабочего дня. Внутри него так же мечтают об отпуске, повышении, считают зарплаты, как и в любом другом душном офисе мира. Совершенно заурядное и ничем не примечательное здание.

Если бы им не интересовался Камал. И если бы оно не было моей целью.

Неспешно пересекаю площадь. На мраморных ступенях под прозрачным козырьком входа отряхиваю мокрый зонт. И сквозь распахнувшиеся автоматически двери вхожу на зеленую ковровую дорожку, в теплый кондиционированный воздух «Кингстон Роял Банка».

Пахнет нежилым помещением, искусственными цветами и новой мебелью. Когда я подхожу к стойке распорядителя, к этой обычной офисной смеси запахов добавляется тонкий аромат лаванды, духов приветливо улыбающейся навстречу мне женщины-администратора:

– Добрый день. Чем я могу вам помочь? – произносит она, наверное, в сотый раз за сегодняшний день.

– Здравствуйте, – улыбаюсь в ответ.

Все же улыбка – самая заразительная гримаса. Карнеги знал свое дело, когда рекомендовал скалиться каждому встречному. С тех пор лицемерие шагает по планете инфекционным заболеванием.

– Подскажите, пожалуйста, – продолжаю растянутыми губами, – мне хотелось бы арендовать сейфовую ячейку. К кому мне обратиться?

– Вам необходимо пройти в операционный зал в сектор «Си», – она грациозно машет рукой в нужном мне направлении. – Наши лучшие менеджеры будут рады помочь вам.

– Благодарю вас, – киваю в ответ.

Я всего три недели на свободе в Западном мире, но понял очевидное – вранье шагает здесь рука об руку с лицемерием. С тех пор как капиталисты изобрели рекламу, на прилавках не осталось тухлых овощей; исчезли высокие цены, в крайнем случае, они признаются «разумными»; в банках все менеджеры – лучшие и только и ждут возможности помочь незнакомцу арендовать ячейку.