– Могу спеть арию из «Легенды о Белой змейке», – ответил Чэнь Чжанцзе.

– «Легенда о Белой змейке» вещь хорошая, я эту оперу слушал.

Следом он обратился к завклубу:

– Пусть попробует, – и, глядя на начальника службы движения, продолжил, – к счастью, у нас нашелся одинокий всадник-спаситель, а не то полетел бы ты со своего поста. Чтобы впредь такого больше не было!

– Обещаю, обещаю, начальник, – проговорил начальник У, вытирая со лба пот.

Чэнь Чжанцзе наказал Минляну сидеть смирно, а сам поднялся на сцену. Поскольку когда-то он являлся профессиональным актером, то едва очутившись на сцене, тут же вошел в образ и вместо кочегара предстал в виде оперного персонажа. Просеменив круг по сцене, он замер в картинной позе и тут же сорвал шквал оваций. Поскольку музыкального сопровождения у него не было, он решил спеть без аккомпанемента и для этого выбрал арию, которую часто исполнял, когда работал на заводе в Яньцзине, ту самую, в которой были слова «Что поделать? Что поделать? Как быть? Как быть?». В этом отрывке содержались слова Фахая, Сюй Сяня и Белой змейки, поэтому в Яньцзине он пел эту арию вместе с Ли Яньшэном и Интао, но сейчас в отсутствии Ли Яньшэна и Интао, его вдруг осенила блестящая идея: выступив за Фахая, он сменит выражение лица и позу, изображая Сюй Сяня; выступив за Сюй Сяня, снова преобразится и перейдет на фальцет, изображая Белую змейку; когда же Белая змейка будет проливать слезы, он сделает вид, что вытирает глаза струящимся рукавом.

Обосновавшись на сцене, Фахай, вроде как обращаясь к Сюй Сяню, выводил:

Ты полюбил ее за красоту подобную цветку,

Но кто же знал, что ядовитая змея под той красой таится

…

Далее он пел за Сюй Сяня:

Когда в нее влюбился я, не знал, что то – змея,

Не верю до сих пор, вы сердце мне будто ножом пронзили

…

Тут, обращаясь к якобы Фахаю, он начинал петь за девицу Бай:

Нет у меня с тобой вражды ни близкой, ни далекой,

За что же ты нам навредил и счастье все разрушил?

…

Фахай в его же исполнении на это отвечал:

Я погубил тебя не по причине личных счетов,

А для того, чтоб навести порядок в трех мирах,

и также разделить всех оборотней и людей.

…

Наконец, Чэнь Чжанцзе, раскинув руки, за всех троих закончил:

Что поделать? Что поделать?

Как быть? Как быть?

Во время выступления весь зал затаил дыхание и погрузился в тишину, все до единого зрители внимали каждое слово Чэнь Чжанцзе, внимательно следя за каждым его жестом. Чэнь Чжанцзе, пока пел, будто бы вернулся в прошлое, когда вместе с Ли Яньшэном и Интао выступал на одной сцене в Яньцзине; в те годы все трое были полны энергии, Интао еще была жива и крутила с ним роман. От нахлынувших воспоминаний из его глаз взаправду полились слезы. Когда он допел последние слова «Что поделать? Что поделать? Как быть? Как быть?», в зале воцарилось гробовое молчание. Но буквально через минуту зритель словно очнулся, взорвавшись радостными возгласами и громом аплодисментов. Чэнь Чжанцзе поклонился и спустился со сцены. Тут его поманил к себе начальник Минь и, хлопая по соседнему стулу, пригласил присесть рядом.

– Парень, а ты – настоящий талант, как тебя зовут? – спросил начальник Минь.

– Чэнь Чжанцзе.

– А как ты очутился здесь после провинции Хэнань?

– Меня пристроил здесь дядя, – честно признался Чэнь Чжанцзе.

– А кто твой дядя?

– Стрелочник Цзян.

– Ах, стрелочник Цзян, старейшина нашего депо, знаю, знаю, здоровый как каланча и немного рябой.

Вообще-то дядя Чэнь Чжанцзе был низенького роста, метр шестьдесят не выше, и никаких рябин на лице у него не имелось. Похоже, начальник Минь с кем-то его перепутал. Однако Чэнь Чжанцзе поправлять его не посмел.

– В Хэнани ведь так хорошо, с чего вдруг сбежал в Ухань?

– В Хэнани и правда прекрасно, но три года назад, у меня заболела и умерла жена, – соврал Чэнь Чжанцзе, – а поскольку жили мы с ней душа в душу, то после ее смерти я не могу спокойно ходить по тем улицам, куда не посмотрю, все причиняет страдание, вот и решил перебраться в другое место.

– Любовь и преданность, – понимающе кивнул начальник Минь и тут же спросил, – а здесь уже обзавелся семьей?

Чэнь Чжанцзе в ответ лишь помотал головой.

Тут, словно опомнившись, начальник Минь, выпалил:

– Раз так, имеется кое-какой вариант. У меня есть племянница, которая только что развелась, вы могли бы объединиться; если все срастется, считай, что я сделаю доброе дело; ну а если нет, так ничего вам не мешает просто остаться друзьями, – сказав это, он уже тише добавил, – моя сестрица после того, как ее дочь развелась, наполовину поседела.

Чэнь Чжанцзе оторопел и, несколько заикаясь, промямлил:

– Как-то все это неожиданно, начальник.

– Мне самому эта мысль случайно пришла, я ни на чем не настаиваю, – засмеявшись, ответил начальник Минь.

На следующий день у Чэнь Чжанцзе был выходной, он отправился навестить дядю и заодно рассказал ему про то, как к нему сватался начальник Минь; и пускай начальник Минь не помнил, как выглядит его старейший работник стрелочник Цзян, сам старина Цзян, услыхав такую новость пришел в полный восторг:

– И чего же ты ждешь? Да если ты, обычный кочегар породнишься с начальником Минем, представляешь как возрадуются твои предки? Если ты станешь его родственником, тебе наверняка больше не придется орудовать лопатой, – сделав паузу, он добавил, – ну и скажи, не здорово ли, что я тебя пристроил в Ухане?

– А вдруг он просто пошутил? – засомневался Чэнь Чжанцзе.

Если даже просто пошутил, у нас все равно нет выбора, – парировал дядя, – а если не пошутил, то тем более надо хвататься за такой шанс.

Чэнь Чжанцзе и представить себе не мог, что уже на следующее утро к нему в общежитие явится завклубом, вручит ему билет в кино и велит к семи часам подойти к кинотеатру «Радуга», чтобы составить компанию племяннице начальника Миня. Тогда-то он и узнал, что племянницу начальника зовут Цинь Цзяин, что развелась она в марте текущего года и что от брака у нее осталась шестилетняя дочь. Тем вечером показывали фильм «Небожительница выходит замуж». После окончания сеанса уже на улице у Чэнь Чжанцзе и Цинь Цзяин состоялся разговор.

– Понравился фильм? – спросила Цинь Цзяин.

– Понравился.

– А чего же тогда заснул?

Чэнь Чжанцзе честно ответил:

– Чтобы