…Нирхарани лишь изредка отбивали мои атаки. Позор! Разве можно было вас вообще причислить к роду нирхов!

Кнут вырывал куски мяса, дробил кости. Я измельчил всех за несколько секунд. Марнавы даже издали досадный возглас.

Я успокоил темную силу и с удовольствием взглянул, как беспомощно ползает по полу бывшая родня Руханы. В виде червей они лучше смотрелись.

Но не все черви приняли свой новый статус. Две нирхарани все- таки смогли поднять илиры. Напали со спины. Я в секунду развернулся и оторвал одной голову, а второй — руку, с оружием вместе. Безрукую сразу поднял с пола за волосы и перегрыз ей зубами горло.

Зал неистовствовал. Хаты застучали кулаками о пирила, в знак полного удовлетворения.

Я вытер с губ кровь и направился к шайдарам, перешагивая развороченные, шевелящиеся тела. Под бурные возгласы я принял бокал аитры из рук Дамгара и вознес его.

— Вайш Ра, Адалис! — произнес я, мысленно соединяясь с Древом, и осушил бокал.

— Вайш Ра, Адалис! — выкрикнули мне в ответ все марнавы.

Площадка зрелищ пошатнулась. С рокотом начала наклоняться. Вся кровавая каша тут же с хлюпаньем поехала в низ, в ров с нечистотами, расположенный глубоко под доргами. Сцена провернулась по кругу, вставая вновь на место, но уже обратной стороной — сияющей, как отшлифованный юми итриэлен!

Вошли сразу музыканты и нырнули вглубь зала под арку. Юми заиграли на своих барабанах, подключились их многозвучные звонко-сладостные флёры. Потянулись десятки соблазнительно одетых руни. Основная их часть состояла из жительниц Гару. Они пришли станцевать нам. Повертеть бедрами, показать какие у них ноги, груди и прочее.

У женщин этой планеты танцы направлены исключительно на разжигание страсти. Это немного забавно наблюдать. Разве нирхов нужно разжигать?! Хотя такое искусство весьма подходит для атмосферы наших пиров.

Хадары выбирали себе руни на ночь, оценивая каждую. Спорили. Делили.

Как только представление закончится, их всех разберут дароны и хаиды. Остальные воины отправятся развлекаться в янги (небольшие домики) гарема.

Я тоже рассматривал девушек. Следил за их слаженными движениями. Взгляд не мог ни на ком остановиться… Я чувствовал, что меня ждет Лэя. Но и к ней я сегодня не пойду… Мои мысли были в центральных гьяли Ардагара…

Постепенно хаты начали перемещаться в верхние сферы. Праздник шел к завершению.

Дамгар и Таба заботливо предложили разделить с ними выбранных ими девушек. Я отрицательно качнул головой.

Ноздри снова опалил запах Наи…

Как она интересно там? Спит? Или плачет?

Невесело усмехнулся…

Приказал хатам приготовить в доргах для меня побольше инар.

Меня усладить может сейчас лишь…река крови.

{Ардагар}

Сердце. Сердце Омены. Оно такое несокрушимое…

Воплощённая Богиня шла по извилистой тропе. Между скал, оплетенных вьющимся толом, дорогою обрамленной высокими цветущими ларами, ступая босыми ногами по черной земле. Она приближалась к главному пещерному храму ини.

Все было так же как в первую нашу «особую» встречу…

Мэйна несла чашу с горсткой пепла, собранного с жертвенного костра и перемешанного с благовониями. Гаруны жгли для сегодняшнего приношения тысячи прядей волос преданных культу Инэрэны женщин. Желая умилостивить демона (то есть меня) жертвенное пламя жрицы непрерывно кормили кровью и слезами.

Под пеплом ещё тлел огонь, и Омену охватывали, вплетаясь густым варевом в струи дыма, молитвы и стенания, доносившиеся из всех храмовых мест поклонения Богине.

Браслеты нежно звенели при каждом лёгком шаге. Широкий и длинный плащ цвета сырых костей нежно шуршал, поглаживая пыльную тропу.

У входа в пещеру ини опустилась на колени.

Чаша была установлена на землю. Ладони сложены. Потекла защитная мантра.

Белая кожа, губы подчёркнутые ритуальным красным красителем, подведённые черным с золотом глаза, длинные опущенные ресницы приковали мое внутреннее зрение.

Сладкий голосок соприкоснулся с полем моего сознания и растекся приятным нектаром.

Изящные пальцы потянулись к чаше. Омена зачерпнула горсть дымящего пепла в ладони и всплеском рук бросила его в воздух, покрыв голову серо-белым облаком.

В храмах затрубили в трубы. Протяжные звуки приглашали Богиню войти в Храм.

Омена ступила в черноту пещеры. Зажёгся жидкий огонь.

Пламя повело Богиню в церемониальный зал. Немного заброшенный, покрытый паутиной широкий алтарь, пыльные колонны, ритуальные предметы, обелиски, жезлы, копья и мечи, хрустальные черепа и каменные статуи красивых женщин в броне озарились золотистым мерцанием и засверкали обилием искр. С каждой поступью Омены Храм на глазах оживал и преображался. Таяла паутина, пыль испарялась, в черепах начинал загораться фимиам.

Пещеру наполнила чарующая музыка духов, похожая на завывания ветра и океанский прилив. Их низкие, тягучие голоса трепетали в сводах, и казалось, что песню поют сами горы, вторя глухим протяжным голосам скальных ГешЕ с далёких окраин. Духи повторяли очищающие пространство слоги, задавая своей глубинной мелодии ритм.

Подойдя к алтарному постаменту, Омена сбросила плащ и словно покрывалом устлала им землю.

Богиня ударила носком о пол. Ожерелья на талии всколыхнулись и звонко ударились о шелковистую кожу бедер.

Я уловил аромат ее прекрасных чресл, и во мне загорелась похоть.

Богиня плавно переступила с ноги на ногу и в следующий раз ударила оземь пяткой. Пещера волнообразно содрогнулась и весь огонь в зале затрепетал.

Тело и руки Мэйны начали извиваться, а ступни отбивать такт. Храм завибрировал, словно внутри него забилось сердце. Нежные трели источали ее украшения, и вся она излучала… соблазн.

Затем она резко остановилась и закрыла ладонями глаза, создавая в уме мое изображение…

Я проявился перед ней, сидящим на алтаре. Постепенно мои оболочки уплотнились, и я открыл глаза.

Омена, встала на колени и поклонилась, молитвенно сложив на груди руки. Затем ее танец продолжился. Гибкое полуобнаженное тело плавно задвигалось, выгибаясь змеей, поднялось вверх. И тут же она исчезла. Но ненадолго…

Ее руки заскользили по моей спине, плечам, груди.

В танце она обжигала мою кожу горячими прикосновениями, и я чувствовал ее дыхание, наполненное страстным желанием…

Омена желала одного — спасти свою планету от гибели…

Я схватил ее за талию и рывком перекинул к себе на колени.

— Достаточно, Мэйна! Ты же знаешь, на меня это не действует!