— Полностью.

— Значит, ему удалось доказать вам ценность проекта? И он сделал это, основываясь только на фактах? Ему не пришлось дергать за нужные веревочки или использовать влияние, чтобы продвинуть свой проект?

Если даже Грэм Мортимер что-то заподозрил, то и глазом не моргнул. Он засмеялся, потушил сигарету и поднялся.

— Моя милая дама, — мягко усмехнулся Мортимер, — не следует верить всему, что вы слышите об интригах наверху. Марч говорил с нами на языке, который понятен опытным директорам, — на языке цифр и фактов. Ему пришлось нелегко, но он добился цели не окольным путем и без помоши разных добрых фей. Я ответил на ваш вопрос?

— Я рада. — Это прозвучало бесцветно, но мне пришлось сдерживать радость в голосе, потому что я поняла, что хотя никогда не узнаю, отправила ли Бланш свое письмо с угрозами, зато в одном могу быть уверена. Если Мортимер и получил его, то не обратил внимания ни на него, ни на хитрые обещания и угрозы Бланш, которые она могла использовать ради выдвижения Клайва. В отличие от него Мортимер быстро раскусил Бланш. В этот миг я могла бы расцеловать его за то, что он такой непоколебимый и неподкупный.

Прежде чем он уехал, я задала еще один вопрос:

— Наверное, все это меня не касается. Но раз все прошло успешно, я хотела бы знать, будет ли мистер Марч сотрудничать с «Пэн-Олеум»?

Последовало молчание. Потом, странно взглянув на меня, мой спутник ответил:

— Ответ отрицательный. Несмотря на то, что наша компания с радостью взяла бы такого сотрудника на руководящую должность, он дал ясно понять, что слишком предан своей работе, чтобы бросать ее ради нас. Кажется, именно это вы надеялись услышать?

Я кивнула:

— Да.

Опять пауза, и опять его странный взгляд.

— Дорогая моя, вы возвели этого человека на пьедестал, не так ли? Мне очень жаль. Я и понятия не имел… Но вам не стоит принимать это так близко к сердцу. Он скоро уедет. К тому же он женится…

Я прервала его:

— Знаю, и я не принимаю это близко к сердцу, как вы выразились. — Однако я не была готова лгать в свое оправдание и неловко осеклась, презирая себя за то, что скрывала эту тайну ото всех, чтобы выдать ее этому незнакомцу.

Но должна сказать, что он понял меня правильно и дал мне время. Мортимер принялся возиться в багажнике своей машины, не спеша, собираясь в путь. Потом посмотрел мне прямо в глаза:

— Забудем об этом. Ничего не было. Но вы всегда можете рассчитывать на меня, помните об этом.

Я с благодарностью смотрела ему вслед. Он больше не был мне чужим, у меня появился друг.

Сначала Клайв сообщил новости дяде Леопольду по телефону, а я исполнила просьбу Грэма Мортимера, притворившись, что слышу обо всем впервые. Тетя Анита велела мне быть дома к тому времени, когда должен заехать Клайв для более подробного отчета, и присутствие других людей сильно помогло, когда я сказала ему, как я рада, что все у него получилось. Наверное, мои поздравления прозвучали также искренне, как и поздравления других, а дядя Леопольд принялся расспрашивать Клайва о его планах на будущее.

— Сначала окончательный отчет для моей организации. Многочисленные встречи с представителями «Пэн-Олеум» для обсуждения деталей, а затем окончательное завершение дел. Я собираюсь проводить миссис Энтони, она через пару недель летит в Лас-Пальмас.

— Да, она говорила, что уезжает осенью, — заметила тетя Анита, — хотя я поняла так, что она взяла коттедж в долгосрочную аренду. Так что можно предположить…

Клайв перебил ее:

— Она сняла коттедж на единственно доступных в то время условиях и надеется взять его в субаренду. В любом случае у нее не было никаких четких планов, а теперь она ненадолго возвращается на Канары.

— Будет там жить?

— Сначала остановится у друзей. У моих друзей.

— Да, конечно, понимаю… То есть пока вы не поженитесь? — прямо спросила тетя Анита. Но когда Клайв не ответил, она, к моему облегчению, отбросила разговор о Бланш, словно горячую картофелину. Вместо этого принялась говорить ему, как мы будем без него скучать.

При этом Клайв искоса взглянул на меня.

— Скучать можно по-разному, — заметил он. — Откуда вы знаете, что Лорел не привязала к своему календарю шариковую ручку, чтобы не забывать зачеркивать дни до моего отъезда?

Тетя Анита возмутилась:

— Ничего подобного! Ей было приятно в вашем обществе… — Тем самым она изобразила Клайва этаким незначительным гостем, которого все хотят поскорее выпроводить, и мы все дружно рассмеялись. Я тоже, хотя в тот момент поняла, что до его отъезда что-то внутри меня будет медленно умирать.

Пару дней спустя дядя Леопольд получил в подарок сигары и коньяк «Наполеон», а тетя Анита — огромный букет цветов. На визитной карточке Клайва, адресованной дяде, было написано: «Без Вашей помощи, сэр, я ничего не добился бы», а на карточке тети: «Благодарю за гостеприимство». Они оба были очень довольны. Я же получила длинное письмо от Салли, в котором она сообщала о дате своего возвращения и о состоянии Джона.

Ему стало намного лучше, и скоро он сможет опять преподавать, хотя врач посоветовал не торопить события. Он хочет, чтобы Джон ходил в клинику Рингдауна на обследование, по крайней мере, до Рождества или дольше. Но поскольку, если они тут же уедут в Кембридж, где по-прежнему свободно место преподавателя, это будет невозможно, Салли надеется вместе с мужем вернуться в свою гостиницу.

«Но конечно, все зависит от нашего хозяина!!! — писала Салли с несколькими восклицательными знаками. — Разрешит ли он после отъезда из Англии снять мне его коттедж, допустим, еще на шесть месяцев? Понимаешь, раз ты пишешь, что на осень удивительно много заказов, деньги нам не помешают. Так говорит и Джон. Пожалуйста, милая Лорел, не могла бы ты поговорить с нашим загадочным мужчиной и прислать мне ответ? Узнай даты, если получится, а если он согласится на остальное, скажи ему, что я не буду настаивать на его подписи. В духе благородной аристократии, так бы я сказала. Целую тебя, милая моя, за твою непоколебимость. У нас с Джоном просто нет слов, чтобы отблагодарить тебя. С нетерпением жду встречи с тобой и нашими зверями! Целую и обнимаю.

Салли».

Это послание, а также пришедшее позже письмо мисс Фрейн, в котором она сообщала, что вернется через две недели после Салли, положили конец моему лету. Я поняла, что уже через несколько недель буду вспоминать об ужасной погоде и любимой работе, о лете, когда в моей жизни мелькнул Клайв, а Николас хотел жениться на мне. И все это происходило с мая по сентябрь, а через пару месяцев обязательно забудется.

Я не стала спрашивать Клайва о точной дате его отъезда. Он сам заговорил на эту тему и, когда я рассказала ему о письме Салли, ответил, что попросит своих агентов оформить ей аренду на полгода с возможным продлением, чтобы она могла продать свой бизнес.