Заметив, что Ирке такие шуточки не нравятся, Фулона пришлаей на помощь и отослала Ламину в ванную посмотреть, не капает ли вода с крана.Ламина удалилась.

Вскоре Багров отобрал у Зиги пустую кастрюлю из-под котлет,которую этот гений нахлобучил себе на голову, и отправился за Фулоной на кухню.Валькирия золотого копья как раз заканчивала ставить в мойку большую стопкутарелок.

– Свалится! – сказал Багров, оценивая высоту пирамиды.

– Бывало, и выше строили! – успокоила его Фулона. – Чеготакой пасмурный? Молчал весь вечер. На Таамаг злишься, что ли?

– Нет.

– Это радует, – кивнула Фулона.

Она подошла к окну, выглянула и, вздохнув, сказала:

– Ну вот! Опять вышла и сидит!

– Кто?

– Сумасшедшая со второго этажа.

Матвей посмотрел в окно. На лавке у подъезда сидела худаяженщина и чистила апельсин.

– Почему сумасшедшая? Выглядит как нормальная! – сказалБагров, но и сам уже заметил, что на одной ноге у апельсиновой женщины тапка, ана другой сапог.

– У нее когда-то золотую цепочку сорвали, и она на этойцепочке зациклилась. А дети все не могут остановиться и дразнят. Скажут: «Нин!Пойдем покажем – кто украл!» – ткнут в кого-нибудь пальцем, а сами прячутся.Она бежит, ругается, камни швыряет…

– А если пару дитенков отловить и мозги вправить? –предложил Багров.

– Отлавливали даже и не пару, но с соседних дворовобязательно кто-нибудь притащится. Это теперь цирк для всего района! – сдосадой сказала валькирия золотого копья.

Фулона повернулась и вышла. Багров услышал, как она сердитокричит оруженосцу, чтобы он загнал Нинку домой. Еще через минуту Матвей увиделв окно, как оруженосец сидит перед женщиной на корточках и что-то терпеливо ейвтолковывает, а она, продолжая чистить апельсин, мотает головой. На горизонтеже из крайнего подъезда подозрительно часто выглядывают два пацаненка. Постоят,на небо посмотрят и снова в подъезд.

Оруженосец встал и потянул апельсиновую женщину за рукав, нота упрямо выдернула руку. Сейчас он уйдет и начнется по новой. Тогда оруженосецсердито повернулся и зашагал к крайнему подъезду. Шкеты выскочили и чесанули задом.

В груди кольнуло, о чем-то напоминая. Ага, трудолюбиваястарушка Мамзелькина передает свое дружеское «ку-ку»!

Багров выглянул в коридор и, убедившись, что там никого,скользнул в спальню. Когда Матвей дернул дверцу шкафа, сверху на него скатиласьпыжиковая шапка и еще секунду спустя старое кимоно, небрежно обкрученное синимпоясом.

Плащ Багров нашел сразу. Он висел с краю. Застегивался начетыре пуговицы. Не желтый, а темно-песочный. Без капюшона. Сзади болталсяпояс.

Матвей закрыл глаза, пытаясь ощутить, исходит ли от плащамагия. Нет, ничего. Самый заурядный плащ. Только от пуговиц исходил слабый,едва ощутимый жар.

Багров усмехнулся. «Дожжи начнутся, а у меня подходяшшихвешшичек мало», – повторил он.

Какого рода магия, Матвей разобраться не пытался. Как любилшутить дошутившийся Мировуд: «Это слишком долго, и для этого надо слишком многодохлых котят».

Действовал Багров быстро и нервозно, часто оглядываясь надверь. Первым делом он принялся отрывать от плаща оловянные пуговицы. Ни ножа,ни ножниц близко не оказалось. Матвей дергал их, пыхтел, пытался открутить,многократно поворачивая, но пуговицы держались как влитые.

«Ничего себе! С пуговицей не могу справиться, которая натрех нитках болтается! Позорище!» – подумал Багров. Он ощущал себя нелепо –примерно так, как однажды, когда на глазах у Ирки не сумел открутить крышку скабачковой икры, которая потом легко открылась в слабых ручках Антигона.

Вытерев со лба пот, Багров аккуратно положил плащ на ковер,наступил на него и только так справился с упрямыми пуговицами. Уф! Треть деласделана, но самое ответственное впереди.

Пока он воевал с плащом, мимо спальни Фулоны дважды кто-топроходил. Матвей всякий раз напрягался, но оба раза оказывалось, что идут накухню.

Матвей сосредоточился, обнаружил поблизости, в мастерскойдомоуправления, кусок олова, перетащил его сюда и за несколько секундзаклинанием клонирования изготовил пуговицы. Когда они остыли, Матвейпридирчиво оглядел работу. Недурно! Отличить практически невозможно. Разветолько настоящие чуть светлее. Видно, олово попалось с примесью. Ну ничего!Чтобы разобраться, Мамзелькиной придется иметь перед глазами оригинал, а такогосчастья он ей не доставит.

Новые пуговицы он аккуратно разместил на старые места и,использовав из арсенала магов надежное пришивальное заклинание портнягус,закрепил обрывками прежних ниток. Нитки срослись так, что и не отличишь. Прежниепуговицы Матвей сунул в карман серой шубы с воротником из норки, которуюносила, должно быть, еще мама Фулоны. Чувствовалось, что это шуба, как ледокол,находится тут на вечном приколе.

«Отлично! Раз старуха не смогла добраться до них раньше – недоберется и теперь», – решил Багров.

Сложив старый плащ, Матвей сунул его под свитер и пригладилруками. Нормально. В крайнем случае, решат, что он злоупотребил пельменями.

Едва он захлопнул шкаф, как в комнату заглянул оруженосецФулоны.

– Представляешь, так и не догнал мелких! Шустрые оказались!– сообщил он весело.

– Где не догонит человек – там догонит кирпич, – сказалБагров.

– Это твоя жизненная программа?.. – улыбнулся оруженосец. –Что ты тут делаешь?

– Да вот балкон искал, – брякнул Матвей, сам не понявший,как и откуда это выскочило.

Порой так удачно соврешь, что сам не понимаешь, кто тебепомог. Неужели эта ложь все время в тебе сидела?

– У нас нет балкона!.. Идем – там зовут чай пить!

Оруженосец дружелюбно толкнул Матвея кулаком в живот чутьвыше плаща и вышел из комнаты.

Великие полководцы отличались от невеликих тем, что умелиразложить глобальную задачу на множество неглобальных. Они не говорили солдатамвысоких слов, вроде: «Проявляйте массовый героизм, дорогие защитники Родины!»или «Насаживайте на штык сразу по двадцать врагов!» Они говорили: «Берегитежелудок и ноги!»

И в этом была правда. Человеку свойственно прокалыватьсяименно на мелочах.