— Я не хочу никуда уходить! — всхлипнула Хлоя, иЭнтони, обняв сестру, крепко прижал к себе.

— Маме не понравилось бы, как ты себя ведешь, —сказал он с мягким укором. — Кроме того, нам нужно сохранить силы и назавтра. — Сегодня Стиви подала им отличную мысль — поплавать в бассейне,когда вечером они вернутся в отель, и Энтони эта идея очень поправилась. Онзнал, что физическая нагрузка — особенно плавание — хорошо снимает нервноенапряжение. Стиви и сама была не прочь окунуться.

В конце концов ей все же удалось убедить их отправиться вотель. С ее стороны это было до некоторой степени жестоко, поскольку Джейсон идети боялись оставить Кэрол даже на несколько часов, однако здравый смыслподсказывал Стиви: она поступает совершенно правильно. Им нужно было экономитьсилы и сохранять мужество, так как никто не мог сказать, когда же наконец Кэролвыйдет из комы, и выйдет ли вообще. Именно по этой причине они не моглипозволить себе сломаться, когда наступит решительный момент, потому что тогдаКэрол не получила бы от них никакой помощи. Стиви понимала это, пожалуй, дажелучше остальных и потому позволила себе настаивать на перерыве.

Прошло, однако, довольно много времени, прежде чем онипокинули отделение реанимации и погрузились в лифт. Сначала Хлоя вернулась впалату за оставленным свитером, потом Энтони вспомнил, что и он забыл куртку наспинке стула. В конце концов они спустились вниз, намереваясь вернуться какможно скорее. Они и вправду боялись, что, пока их не будет, с Кэрол что-томожет случиться.

Мэтью, по-прежнему остававшийся в комнате отдыха, видел, какони уходили. Из этих четверых, говоривших друг с другом с типично американскимакцентом, он никого не узнал, но догадался, кто из них кто. Молодые мужчина иженщина — это, конечно, дети; мужчина постарше — супруг. Вторая женщина, скореевсего, помощница или секретарь. Дождавшись, когда за ними закроются дверилифта, Мэтью подошел к столику дежурной сестры. Та уже получила соответствующиераспоряжения от главного врача больницы и даже не пыталась его остановить.Кроме членов семьи, к Кэрол не пускали никого, но Мэтью некогда был всемогущимминистром внутренних дел, близким другом самого президента, и общие правила кнему были неприменимы. Не сказав ни слова, сестра провела его в палату.

Кэрол лежала на койке словно Спящая красавица. Из ее веныторчала иголка, соединенная прозрачной трубкой с капельницей; еще однамедсестра внимательно следила за показаниями каких-то приборов и датчиков.Кэрол не шевелилась, и Мэтью осторожно прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке.

Все чувства, которые он когда-то испытывал к ней, отразилисьв эти мгновения на его лице, и медсестра у приборов поспешно уткнулась взглядомв экран. Oна словно почувствовала — то, что происходило сейчас нм ее глазах,было бесконечно важным, почти интимным, и не предназначалось для посторонних.

Мэтью долго стоял у кровати и пристально смотрел на бледноелицо Кэрол, словно ожидая, что она вот-вот откроет глаза. Кэрол была такой же,какой он ее помнил, — прекрасной и юной, словно перед ней было бессильносамо время. Даже волосы были те же. Светлой платиной они струились по подушке,словно мерцающий водопад. Наконец он низко опустил голову и быстро вышел изпалаты.

Оказавшись на улице, Мэтью поспешил к своей машине. Он долгосидел неподвижно, закрыв лицо руками, и плакал как ребенок, вспоминая все, чтокогда-то обещал Кэрол, да так и не исполнил. Будь у него больше мужества илирешительности, и все могло повернуться по-другому, все могло быть гораздолучше, и сам он был бы сейчас счастливее. Увы, в первый и единственный раз всвоей жизни Мэтью не сдержал данного слова. На протяжении полугора десятков летон горько сожалел о том, что все случилось именно так, хотя и знал, что иноговыхода у него тогда не было: слишком много обязанностей и обязательств лежалона его плечах. И Кэрол тоже это знала — именно поэтому они и расстались. Мэтьюне винил ее за то, что она ушла, ни тогда, ни теперь. Ему только хотелось,чтобы они могли поговорить об этом сейчас, поговорить спокойно, по-дружески.Впрочем, по-дружески все равно бы не получилось: уходя, Кэрол забрала с собойего сердце. Пятнадцать лет прошло с тех пор, но Мэтью по-прежнему любил ее, имысль о том, что Кэрол может умереть, была для него невыносимой.

Отъезжая от Ля Питье, он думал только об одном: он долженбыть рядом с ней. Увидев Кэрол снова, Мэтью понял, что никогда не переставаллюбить ее. Как будто и не было этих пятнадцати лет, не было горького иболезненного расставания — Мэтью де Белланкур снова чувствовал себя влюбленныммальчишкой.

После приезда Джейсона в Париж прошло уже пять дней, а Кэролпо-прежнему не приходила в себя, и он обратился к врачам с просьбой созватьконсилиум специалистов, чтобы оценить ее состояние. Теперь она дышала безпомощи аппарата искусственного дыхания, но это было единственным положительнымсдвигом, других обнадеживающих признаков не было. Все меньше оставалось надеждына то, что Кэрол выйдет из комы, в которой пробыла уже больше двух недель. Ееблизкие понимали: вероятность того, что Кэрол никогда не очнется, с каждым днемвозрастает.

Врачи отнеслись к просьбе Джейсона с пониманием. Консилиум сучастием лучших специалистов был созван, но его результаты вряд ли можно былоназвать утешительными. Один из участников консилиума, видный нейрохирург, безобиняков заявил Джейсону, что, если к Кэрол сознание не вернется в ближайшиедни, клетки мозга начнут необратимо разрушаться. Уже сейчас существовала вероятностьотмирания пострадавших участков коры, нарушения нервных связей, утратынекоторых функций. Чем дольше Кэрол будет находиться в коме, сказал врач, темменьше у нее шансов на выздоровление.

Эти слова только подтвердили худшие опасения Джейсона. Носамым неприятным было то, что никакими медицинскими средствами изменитьположение было нельзя. Операция по-прежнему была невозможна, и им оставалосьтолько ждать и уповать на господа. Медицине, правда, были известны случаи, когдалюди благополучно выходили из комы и через несколько месяцев, однако это былискорее исключения из правила. Чем больше времени больной проводил без сознания,тем ниже была вероятность восстановления полноценной работы мозга.

Услышав эти новости, Хлоя расплакалась. Энтони обнял сеструза плечи и что-то шептал ей на ухо, Джейсон мрачно молчал, Стиви громкосморкалась в платок.

— О'кей, — сказала она, как только врачи вышли изкомнаты для посетителей, где проходила встреча. — Кэрол никогда несдавалась, и нам тоже нельзя отчаиваться. Вы ведь знаете вашу маму, —добавила Стиви специально для детей. — Она всегда все делала по своемусобственному расписанию, и я уверена, что так будет и на этот раз. Кэролобязательно придет в себя, но только когда сама сочтет себя готовой. Мы должныверить в нее, верить в ее силы и в то, что она нас любит и не оставит одних,если можно будет этого избежать. Как насчет того, чтобы сходить сегоднякуда-нибудь и немного развеяться? Нам всем нужен небольшой перерыв.