Вероника заметила, как разгладилось лицо ее спутника. В загазованном донельзя городе ему дышалось легче. Он в местах свой юности, где не был магом, бойцом и киллером. С другой стороны, его взросление пришлось на лихие девяностые. Неудивительно, что отражение переломной эпохи сказалось в склонности к насилию.

Концерт начался с большим опозданием, как и всегда, когда в Москву приезжают знаменитые западные звезды. Scorpions посещают столицу с последним четвертым прощальным выступлением перед окончанием карьеры. Значит, в следующем году ожидается пятый, последний, прощальный.

А потом «Олимпийский» наполнился звуками Still Loving You в живом исполнении, величайшим хитом обоих миров на протяжении почти трех десятков лет.

I will fight, babe, I will fight

To win back your love again.

I will be there, I will be there.

Love, only love

Can break down the wall someday.

I will be there, I will be there[2].

Движимый не логикой, а внутренним чутьем, Артем угадал исполнителя, который одинаково проникает в душу и ему, крайне простому парню, и интеллигентной барышне, воспитанной на Кандинском и Камю.

Когда они вышли из «Олимпийского», отбив руки в овациях и охрипнув от собственных криков, Вероника привстала на цыпочках и чмокнула Артема в щеку.

– Спасибо!

– Мне самому хорошо.

– Эти слова… Only love can break down the wall someday. Знаешь, «Скорпы» их написали про Берлинскую стену.

– Не знал.

– Звучит словно про нас.

– Ты о чем?

– Внизу стен еще больше. Они разделяют людей и делают их несчастными. Только любовь и согласие могут разрушить ненужные перегородки. Или тебе больше по душе Iґll fight? Стремишься сражаться, а не нести любовь?

– Сложно слишком. Все должно быть проще. Потом расскажу.

Повествование состоялось в небольшом кафе неподалеку от Большой Сухаревской площади, которую в юности он знал как Колхозную.

– Знаешь, мне политика до фонаря. В армии нормально – тебе приказали, ты сделал. Отвечает отдающий приказ. На выборах всегда голосовал за партию власти. Они – государство, я его страж. Правильно?

– Если не вдаваться в тонкости, так и есть.

– Отсюда мораль. Своих не предавать, с врагом сражаться. К черту детали.

Артем замолчал минуты на две.

– Потом появились детали, которые ты не смог послать по обычному пути.

Он очнулся от ступора воспоминаний.

– Да. Я поцапался с комбатом и свалил из внутренних войск. Потом не мог найти себе места. От не хрен делать полез в диггеры и ввалился в переход.

– И тебе предложили княжескую службу.

– Верно. Три года мне казалось, что все как надо. До дуэли с г’торхом.

– Я не знаю подробностей. Но вроде мутант не имеет права вызывать человека.

– Пришлось самому его вызвать.

Вероника поперхнулась коктейлем.

– Ты сам?! Зачем?

– Такой расклад. Я застрелил на границе нарушителя. Какого-то там бароньего брата. И типа семейство объявило меня кровником. Короче – заказали. Мне посоветовали вызвать их барона на дуэль.

– Да ладно. Ты служил государству. Оно обязано тебя защищать.

– Ага, так и объяснили. Что если г’торхи насверлят мне дырок, княжество резко возмутится.

– То есть действовал по закону от имени Руси, а отдуваться должен лично. Хрень какая-то.

– Не то слово. Совсем одного меня, конечно, не бросили. Научили кой-чему. Но даже патроны на дуэль я за свой счет покупал.

– И ты его убил.

– Иначе не сидел бы тут.

– Помогло?

– Неа. Как из армии свалил и на виду живу – за три месяца два покушения.

– Опять кого-то убил.

– Одного. Второй раз стреляли издалека, промазали. Армия меня кой-чему научила.

Веронике остро захотелось курить. Зная, что на Руси это не приветствуется, она воздерживалась, воткнув в себя нейтрализующее заклятие. Тут, к ее удивлению, закурил Артем. Ну да, он же родом сверху, где курят больше, чем в Нью-Амстердаме.

– Дай затянуться.

Он недоуменно уступил сигарету, увидел как она укоротилась на добрый сантиметр.

– С Питера почти не курила. Ф-ф-ф, – она выпустила дым. – Тебя выгнали из погранцов за дуэль?

– Наоборот, вроде как героем стал. Лейтенанта получил, до этого в унтерах бегал. Потом нас послали на задание. Мы его выполнили. Сложно было, двух парней потеряли. А по возвращении говорят – задание неправильное, вон из армии. Нашли стрелочников.

– То есть тебя натурально подставили.

– Конкретно. А я в кредит квартиру взял. Вот и пришлось на арену идти. Еще одно объяснение, чего не женат.

– Какое?

– Если меня грохнут, жене ипотеку платить. Не всякая сможет, дорого.

– Даже так. Вроде ж наемники не насмерть дерутся.

– Ха! Прикинь, стоит двухметровый бугай, втыкает мне в пузо ножик, при этом только и знает Роду молиться: лишь бы Артемчик не умер, только бы кровью не истек. Не поощряется, но с несмертельных драк двух-трех в месяц несут вперед копытами.

– То есть внизу тоже хреново.

– А везде так. Нет нормальной жизни.

– Печально.

– Ничего, скоро изменится.

– Артем, как?

– Увидишь. И тем уродам, что нас на задание «не посылали», отольется по полной. Мало не покажется.

– Говоришь загадками.

– Подробнее не могу. Лучше про себя скажи.

«Надо же, какой любезный. Подавляющее большинство самцов способно без перерыва говорить о себе. Сегодня меня бы это устроило».

– Тоже не все хорошо. Отец – инженер, специалист по немагической механике. В Тайной Москве не смог пристроить ни одно из своих изобретений. Давно работает в Америке, мать с ним, преподает русский язык.

– Америка отсталая.

– Пока – да. Вспомни верхнюю историю. Штаты в первые сто лет после независимости от Англии тоже были куда слабее России. А сейчас к ним без фиги не подойти, – Вероника увидела, что Артему вспоминать нечего. Похоже, его вообще не занимало ни одно дело, кроме имеющего непосредственный практический интерес.

– У Руси Источник.

– У России тоже больше природных богатств, чем в США. Зато янки промышленную революцию сделали раньше и глубже. История может повториться.