Джед покосился на лапы Добряка, которые сейчас были размером с две головы чернокнижника. Хвост-хлыст свисал с края площадки, не поместившись на ней, а шею маг не смог бы обхватить руками при всем желании.

Химера положил голову на землю и преданно вильнул хвостом.

«Ты же не пойдешь туда без защиты?»

Конечно, нет.

Джед расстегнул сдерживающий ошейник, до этого сжимавший шею Добряка, и демон с радостным вздохом ушел на Изнанку. Такой же химерной тенью замер за спиной хозяина, плотоядно скалясь и неотрывно следя за охранником Сердца.

Стоило чернокнижнику подняться по широким ступеням, как алоглазая тень скользнула к ажурным, сплетенным из полос черной стали дверям и толкнула их, первой исчезая внутри дома. Джед услышал тихий гул голосов, который утопал в мягких звуках музыки: легкой, ненавязчивой, касающейся слуха, словно мягкой кошачьей лапой. Потянуло сладким дымом восточного курева, пряным запахом специй и легким флером дорогих духов.

У самого входа Джед замешкался.

В Сердце Корней не место чернокнижнику, на чьей шее не блестит черный-алый ошейник «паука». И каждый раз, переступая порог, Джед рисковал вернуться именно с таким украшением. Год назад он пообещал себе, что больше рисковать не будет.

Но им с Эстэном нужны были ответы, и Сердце – единственное место, где их можно было получить.

Гардероб и расторопного слугу, принимавшего одежду, Джед проигнорировав, сразу направившись в зал, из которого лилась музыка, смешанная с гулом голосов. Навстречу ему вылетела взъерошенная хтонна в латанной куртке и смешной шапке, натянутой на глаза. Светясь от счастья, она прижимала к груди мешок, из которого торчал ремешок теплового амулета и край вязанного шарфа. Смерив чернокнижника настороженным взглядом, хтонна скользнула дальше по коридору, скрывшись в глубине дома. Следом за ней полетела и призрачная сойка, перед этим сделавшая круг вокруг Джеда и его демона.

«У Старика сегодня вечер щедрости?» – фыркнул Добряк, проводив духа-хранителя взглядом.

Почувствовал, что призрачная сойка отправила кому-то весть о том, кого увидела.

«Он заботится о своих подчиненных и об их семьях», – пожал плечами Джед, откидывая тяжелый занавес, закрывавший вход в зал.

Он не видел метки паука на шее девушки, но не верил, что в Сердце пустили кого-то страждущего с улицы Корней. Посторонних здесь не бывает.

На появление чернокнижника никто не отреагировал. Гости со всей Андаунны даже не обернулись, продолжая сидеть за столиками и потягивать спиртные напитки, что-то едва слышно обсуждая.

Джед неспешно двинулся мимо столиков, краем уха слыша обрывки разговоров.

– Моя община выделит средства на адаптацию новых генераторов, – сиплым голосом произнесла пожилая хтонна, перебирая камни длинного браслета. – Казна Небесного замка пуста, и у нас нет времени ждать, пока крылатые гордецы это признают…

– Новая партия амулетов будет готова к вечеру, – устало бросил маг в форме адепта Башни, сидевший за следующий столом. – На тринадцать ветвей хватит, а вот для остальных нам нужны ещё материалы…

– Нужно больше еды и одежды, Корни – тоже часть Андаунны! – молодой фурр яростно стукнул по столику, чуть не проломив его, за что тут же удостоился десятков недовольных взглядов. – Сколько можно терпеть наплевательское отношение Совета?

Договорить фурр не успел – к нему подскочила алоглазая тень, сопровождавшая Джеда. Каменоголовый испуганно сжался и затих, но было поздно. Охранник Сердца молча указал на выход из зала, и фурр мгновенно вскочил на ноги и со всех ног бросился к дверям.

Затихшие было разговоры зазвучали вновь, а Джеда проводили в небольшую полутемную комнату, освещенную лишь тремя магическими светильниками. Приглушенный желтый свет падал на лицо единственного хтона, скучавшего за широким столом. Круглое, покрытое глубокими морщинами, особенно в вечно опущенных уголках тонких губ. У его ног дремал призрачный тигр ярко-огненного окраса. Мощь, спавшую в теле духа-хранителя, не заглушали даже помехи магического фона.

– Вы смотрите, кого Тьма привела в нашу скромную обитель! – Старик расплылся в подобии улыбки, поднимаясь на ноги и протягивая чернокнижнику мозолистую руку. – Мастер Джед, прошу, проходи. Не стоит в такую погоду топтаться на пороге, отогрейся у огня.

Для Холса всегда была загадкой, откуда такие руки у одного из хозяев теневой стороны Андаунны. Он не мог представить Старика за физической работой, а ведь тот, судя по всему, именно её и использовал для прикрытия своих дел.

– Благодарю за гостеприимство, – сухо ответил чернокнижник, пожимая протянутую руку.

Чем же он занимается? Чинит магические генераторы? Изготавливает клетки для демонов? Или, как и многие жители Корней, работает в Недрах, расчищая пути для жил силы?

– Слышал, Эстэн все-таки прищучил архимага, а теперь объявил охоту на крупную ящерицу, – Старик грузно осел на стул и сложил руки на мощной груди, испытывающее смотря на Джеда. – Твой брат не разменивается мелочевкой. Не хотелось бы нажить себе такого целеустремленного врага…

Чернокнижник с пониманием усмехнулся, садясь на свободный стул напротив хтона:

– Я здесь не из-за этого, Старик. Ближайшие годы ты можешь спать спокойно – пока Эстэн не вытрясет душу из Председателя Совета, за тебя всерьез не возьмется.

«Но это не значит, что по твою душу не придут другие стражи. Эстэн – не единственный борец за справедливость в Андаунне», – хотел добавить Джед, но решил, что благоразумнее промолчать.

Со Стариком всегда нужно быть настороже и следить за языком. Больше молчать и слушать – золотое правило общения с хозяевами теневой жизни Андаунны.

– Верно, – рассеянно кивнул хтон, поглаживая проснувшегося тигра по голове. На пальцах блеснули массивные кольца, защищавшие от ментальной магии. – Я получил твое послание. Проклятие тринадцати смертей… Почему тебя так интересует, кто его заказал?

Все-таки заказал. Уже первая крупица информации – Мальд действительно только создал плетение, убивал кто-то другой.

– У меня нет времени на танцы с бубном, поэтому я буду с тобой откровенным, Старик. Это проклятие создал чернокнижник, из-за которого происходит все это, – Джед обвел комнату руками, намекая на царивший в Андаунне хаос. – Из-за него твои люди теперь бегают в Сердце за тепловыми амулетами, одеждой и коркой хлеба.

Хтон прищурился, после чего потянулся к резной шкатулке, стоявшей по правую руку от него. Открыв её, достал трубку из черного дерева и мешочек с дорогим восточным табаком.

Хороший знак. Старик обожал словесные игры, но, тем не менее, ценил, когда с ним разговаривали прямо, без лжи и увиливаний. А раз он решил закурить при госте, значит, пребывал в благодушном настроении. Джеду это было только на руку.

Алоглазая тень выросла за спиной господина. Тихий щелчок – и на кончиках скрытых тьмой пальцев услужливо вспыхнул желтый огонь.