«Горшок», — думал он про себя, вглядываясь в почерневшую посудину, греющуюся на углях. Он не был один в эти моменты, но отчетливо ощущал себя чужаком. «Зерно», — проносилось в его мозгу, когда он облокачивался на отполированный древесный ствол, который поддерживал часть длинной хижины: несколько пучков высушенной кукурузы висело над его головой, по-праздничному ярких по сравнению с мешками зерна, которые продавались в Эдинбурге, — и все же это было зерно. «Лук», — произносил он мысленно, останавливая взгляд на сплетенной связке с желтыми корнеплодами. «Кровать. Меха. Огонь».

Его жена, улыбаясь, наклонилась к нему, и слова вдруг побежали в его сознании одной сплошной склеенной строчкой:

«ЧерныйворончерныеволосысияющиебутоныгрудейтакиекруглыебедраодаодаоЭмили…»

Она опустила теплую миску ему в руки, и густой аромат кролика, кукурузы и лука ударил Йену в нос. «Рагу», — подумал Йен, и судорожный поток слов резко остановился, когда он сосредоточил свое внимание на еде. Он улыбнулся жене и на мгновение накрыл ее маленькую и крепкую ладонь, которой она держала миску, своей. Ее улыбка стала шире, затем она отняла свою руку и поднялась, чтобы принести еще еды. Он смотрел ей вслед, наслаждаясь видом ее покачивающихся бедер. А затем он заметил Солнечного Лося, который тоже наблюдал за его женой с порога его собственного жилища. «Ублюдок», — отчетливо подумал Йен.

* * *

— Видишь ли, мы неплохо ладили вначале, — объяснял Йен. — Он по большей части хороший парень, Солнечный Лось.

— По большей части, — эхом отозвалась Брианна. Она сидела неподвижно, глядя на кузена. — И какая же это была часть?

Йен запустил руку в волосы, взъерошив их, так что они стали похожи на иголки дикобраза.

— Ну… дружеская. Мы были друзьями сначала. На самом деле, даже братьями — мы ведь из одного клана.

— И вы перестали быть друзьями из-за… из-за твоей жены?

Йен глубоко вздохнул.

— Ну, видишь ли… у кайенкехака есть такое представление о свадьбе… Вроде того, что можно часто встретить в Шотландии у горцев — в том смысле, что в ее организации активно участвуют родители. Часто бывает, что они наблюдают за растущими детьми и замечают, что определенные мальчик и девочка неплохо подходят друг другу. И если они нравятся друг другу и при этом происходят из подходящего клана — вот эта часть немного отличается от горцев, — добавил он, прерывая основное повествование.

— Кланы?

— В Шотландии брак в основном заключается внутри клана, к которому ты принадлежишь, за исключением тех случаев, когда необходимо заключить союз с другим кланом. А вот у ирокезов нельзя заключать брак внутри своего племени, нужно выбирать супруга из других племен, но не всех — только определенных.

— Мама говорила, что ирокезы напоминают ей горцев, — сказала Брианна с каким-то веселым удовлетворением. — Жестокие, но занятные — кажется, так она сказала. Ну, за исключением, может, пыток и сжигания врагов заживо.

— Значит, твоя мама не слыхала рассказов дяди Джейми о его деде, — отозвался Йен с саркастичной усмешкой.

— О каком? О лорде Ловате?

— Нет, о другом — о Шеймасе Реде — Красном Джейкобе. В честь него назвали дядю Джейми. Злобный старый хрыч — так его всегда звала мама. По части жестокости он мог заткнуть за пояс любого ирокеза, если все то, что я о нем слышал, правда.

Йен махнул рукой, заканчивая свое отступление и возвращаясь к основной теме разговора.

— Ну, так, значит, кайенкехака приняли меня и дали мне имя, меня усыновили в племени Волка, — сказал он, демонстративно кивнув на Ролло, который уже доел соты и мертвых пчел и теперь неторопливо облизывал лапы.

— Очень уместно, — пробормотала Брианна. — А из какого племени был Солнечный Лось?

— Волка, конечно. — А мать Эмили, ее бабушка и сестры были Черепахи. Ну, как я и говорил, если парень и девушка из подходящих племен казались хорошей парой, то матери говорили друг с другом — они зовут всех тетушек матерями, — добавил он, — так что в процессе могут участвовать немало «матерей». И если все матери, и бабушки, и тетушки соглашаются, что это будет хороший союз… — он пожал плечами, — то пару женят.

Брианна качнулась назад, обняв колени руками.

— Но у тебя не было матери, которая могла бы говорить за тебя.

— Честно говоря, я задавался вопросом, что бы сказала ма, если бы была там, — сказал он и улыбнулся, несмотря на всю серьезность разговора.

Брианна, которой посчастливилось встретиться с матерью Йена, засмеялась, представив это себе.

— Тетя Дженни выстояла бы против любого могавка, хоть женщины, хоть мужчины, — заверила она его. — Но что же случилось?

— Я любил Эмили, — сказал он просто. — А она любила меня.

Такое положение дел, быстро ставшее очевидным всем жителям деревни, вызвало много толков. Вакайотейенонса, Та Что Работает Руками, девушка, которую Йен звал Эмили, должна была стать женой Лося Солнца — он с ранних лет был гостем у их семейного очага.

— Но так случилось. — Йен развел руками. — Она любила меня и так и сказала.

Когда Йена взяли в племя Волка, у него появились приемные родители — родители погибшего парня, вместо которого он стал им сыном. Его приемная мать была несколько огорошена ситуацией, но после обсуждения дел с другими женщинами племени Волка отправилась на официальные переговоры к Тевактенионх, бабушке Эмили и самой влиятельной женщине деревни.

— И мы поженились.

В сопровождении родителей, одетые в свою лучшую одежду, двое молодых людей сели вместе на скамью перед собравшимися по этому случаю жителями деревни и обменялись корзинами — в корзине Йена лежали мех бобра и соболя и добротный нож, символизирующие его готовность охотиться для нее и защищать ее; в ее корзине было зерно, фрукты и овощи, символизирующие ее готовность растить, собирать и готовить для него.

— А четыре луны спустя, — добавил Йен, — Лось Солнца женился на Смотрящей В Небо, сестре Эмили.

Брианна изогнула бровь.

— Но?..

— Ай, но.

* * *

У Йена было ружье, которое оставил ему Джейми, редкий и ценный артефакт для индейцев. К тому же Йен знал, как им пользоваться. А еще он знал, как выслеживать, сидеть в засаде, думать, как животное, и многие другие важные вещи, которым научил его Джейми.

Естественно, он был хорошим охотником и быстро заслужил уважение за способность приносить добычу. Солнечный Лось был достойным охотником — не лучшим, но способным. Многие молодые мужчины то и дело подшучивали друг над другом, высмеивая ошибки и неудачи, Йен и сам так делал. И все же в остротах Солнечного Лося по отношению к Йену то и дело проскальзывало что-то такое, отчего остальные мужчины резко поднимали на него глаза и