об этом говорит Златоуст в слове «О статуях» (XII и XIII). Не следует также обходить молчанием сказанное у Фомы Аквинского (Secunda Secundae, LVII, 2) и Дунса Скота (III, разд. 37).

47

Император Юлиан: «Второй же после познания и почитания Бога закон есть сама святая и божественная природа, повелевающая всегда и всюду воздерживаться от чужого добра и не позволяющая посягать на него ни словом, ни делом, ни тайным помышлением». А Цицерон в трактате «Об обязанностях» (кн. III) приводит место из Хризиппа: «Ни для кого не преступно стремиться в жизни к тому, что может служить ему на пользу; похищать же имущество другого есть правонарушение».

48

Ювенал в сатире XV пишет:

Мы отличны от стада

Бессловесных животных: наделены мы достойным

Познающим умом и способны постичь неземное,

Также в искусствах мудреных способны весьма упражняться

Мы, наделенные смыслом, небес божественным даром.

Звери его лишены, к земле обращенные взором;

Их наделил искони Создатель единого мира

Смертной душой, нас – духом, внушившим взаимное чувство:

Ждать друг от друга услуг и оказывать их обоюдно,

Объединяться рассеянным порознь в народы…

Златоуст в толковании «На Послание к римлянам» пишет: «Никогда не следует отклоняться от правил справедливости и несправедливости, даже если дело идет о животных, лишенных души и чувства».

49

Примером может служить история Хама (кн. Бытие, X, 22), где за нарушением следует наказание.

50

Златоуст в слове «О статуях» (XIII) говорит: «Мы предрасположены природой сочувственно негодовать вместе с теми, кто потерпит оскорбление; оттого мы враждебны нарушителям справедливости, даже если сами и не подвергнемся обиде». Схолиаст на сатиру Горация (I, III): «Чувство и душа негодуют одним образом, услышав о совершившемся убийстве человека, другим, – услышав о похищении имущества».

51

Плиний (кн. VIII, гл. V) приписывает слонам некое чутье справедливости. Он же (кн. X) сообщает об ехидне, которая сама убила своего детеныша за то, что тот погубил сына ее хозяина.

52

По этому поводу Сенека («О гневе», кн. V, гл. 3) высказывает мысль, что диким зверям не свойственен гнев, но что вместо того им свойственны слепые порывы: «Бессловесные животные чужды человеческих страстей, но им свойственны лишь сходные побуждения». По словам Оригена («Против Цельса»), животным не свойственен порок, но некоторое подобие порочности; по словам перипатетиков, приведенным у Порфирия («О воздержании от мяса животных»): «Лев как бы гневается».

53

Аристотель в «Этике Никомаха» (кн. X, 2) пишет: «В чем согласны все, то, по-нашему, так и есть, а кто вздумал бы поколебать такую уверенность, тот не в состоянии привести ничего более вероятного». Сенека: «Среди всеобщего разногласия в человеческих суждениях все единодушно согласятся с тобой в том, что людям за их благодеяния следует воздавать благодарность». Квинтилиан: «Согласное мнение ученых я назову обычным оборотом речи, житейским обычаем я назову согласное мнение добрых людей». Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» (кн. XVI) пишет: «Нет такого народа, который в целом соблюдал бы одни и те же обычаи; часто почти каждый город весьма отличается своими обычаями. Самое же право в равной мере годится всем людям, потому что оно полезно как варварам, таи и грекам; действующие же у нас законы в особенности следуют началам справедливости, так что, соблюдая их в точности, мы становимся благосклонны и дружелюбны по отношению ко всем людям. Вот все, чего мы вправе ожидать от законов. И прочие народы не должны отвращаться и чуждаться нас по причине отличия их установлений от наших законов, но главным образом иметь в виду, насколько последние согласованы с добродетелью и честностью. Ибо они необходимы всем народам и одни только сами по себе достаточны для безопасности человеческого общежития». Тертуллиан в «Наставлениях против еретиков» пишет: «То, что одинаково признается многими, есть не ошибка, но предание».

54

Юстин в «Диалоге с Трифоном»; «За исключением тех, кто одержим злыми духами или под влиянием дурного воспитания, извращенных установлений и несправедливых законов утратил естественные понятия». Филон в книге «О свободе каждого добродетельного»:

«Недаром, стало быть, может показаться странной полная слепота тех, кто не видит даже очевидных свойств вещей». Златоуст в слове «О божественности Христа» дает совет: «Не следует поэтому обращаться к суждениям тех, в чей дух проникла порча».

55

То же самое утверждает Златоуст в слове «О статуях» (XI). Подробнее распространяется о том же Филон в толковании на десять заповедей: «Самое кроткое живое существо природа в наибольшей степени наделила общительностью и стремлением к общежитию, предназначила к согласию и сообществу, наделив также даром речи, что способствует укрощению умов и приводит ко взаимному единению». Так же в трактате «О бессмертии мира»: «Кротчайшее живое существо есть человек, наделенный от природы даром речи, благодаря чему самые бешеные страсти смиряются как бы по волшебству».

56

См. Васкес, «Спорные вопросы» (II, LVI, 4).

57

У Плутарха в жизнеописании Александра Великого.

58

Такого же мнения держится и Моисей Маймонид, основывая свое мнение на Второзаконии (XXXIII, 4).

59

Также в разделе Талмуда о синедрионе (гл. XI).

60

Об этом же гласит Исход (XII, 45). От чужестранца отличается прозелит, то есть обрезанный пришелец, как показывает сопоставление с местом в книге Чисел (XI, 14). О благочестивых необрезанных многое имеется у Маймонида в книге «Об идолопоклонстве» (гл. X, 6). Также в комментарии «На Миснагиот» и во многих иных местах он утверждает, что такие благочестивые чужестранцы будут причастны благам грядущей жизни. Златоуст в толковании «На Послание к римлянам» (гл. II): «Кого здесь апостол именует иудеем и от каких эллинов он его отличает? От живших до пришествия Христа, ибо речь его не доходит до времен благодати». Затем: «Эллины, которых имеет в виду апостол, – не язычники, но имевшие страх Божий люди, следовавшие естественному разуму, которые, кроме обрядов иудейской веры, выполняли все, предписываемое благочестием». И он приводит примеры Мелхиседека. Иова, ниневиян и центуриона Корнилия. И еще ниже он повторяет, «что под эллином следует разуметь не язычника, но человека благочестивого, добродетельного, но свободного от исполнения обрядов закона». Он развивает те же мысли, изъясняя