разрушенную оружейку осматривал. Всё наш пофигизм — заберём в конце, а в конце-то как раз и забыли.

— Нам на удачу, — улыбнулся Мочалов.

— А то! Помимо этого заберём три сотни комплектов ОЗК, ну и немного техники: «Шишиги»[18]: пара — на ходу и с десяток КУНГов в хорошем состоянии. Ну как в хорошем: внутри — да, а сверху придётся заново красить. Всё это законсервировано на старом полигоне, километров за пятьдесят отсюда. Как только проплатим бабки — оно наше.

— А как КУНГи перевозить? — поинтересовался Сергей.

— Всё на мази — я три «Камаза» в части возьму, на них и перевезём. Заодно в КУНГи остальное попрячем. А выкупом КУНГов для дачных посёлков сейчас никого не удивишь.

— Остальные участники сделки нигде не проговорятся?

— Смеёшься, что ли? Зампотеху, как и начштаба, свои дачи нужно достроить. У них сейчас об этом голова болит, а тут есть возможность спихнуть хлам — ну это они думают, что две «Шишиги» и КУНГи уже в состоянии хлама, да ещё и бабки поиметь при этом. А контрактникам я по «пятёре» суну, и вообще нормально будет.

Ефимов затянулся сигаретой.

— Слушай, Коль, а ты как с Девятовым подружился?

— Такое дело было. Понимаешь, три года назад у нас из части трое «бегунков» свалило. Они как раз через Бражский район уходили, ну и парни Девятова помогли нам. Потом год назад — такая же петрушка и тоже через Бражск. Взяли у железнодорожного вокзала. Тёпленькими. Ну, так и закрутилось — сначала отмечали поимку беглецов, кстати, в этом же кафе, потом ещё пара эпизодов…

— Ясно, — ухмыльнулся Мочалов. — Тоха с кем хочешь навскидку дружбу заведёт.

— Давно его знаешь?

— С детства. И его, и Дениса. Они ж в нашем Барсуково раньше жили, это потом их судьба сюда перекинула. Они оба нормальные, без гнили.

— Я и решил у тебя узнать — надёжные они или нет. Не все менты козлы, но подстраховаться стоит.

— Резонно. Я бы с ними не замутил, если бы они ненадёжные были.

— Серёга! А правду говорят, что эта пандемия хуже двадцатого года будет?

— По всем выкладкам — да, а там хрен его знает, как повернётся. Я, вон, бизнес строительный полностью скинул…

— Оп-паньки… да-а-а… ты ж никогда дураком не был, но если и ты ва-банк играешь, стало быть, впереди нас ожидает задница.

— Поживём — увидим, — пожал плечами Мочалов. — А ты как один к нам собираешься или…

— Один, — воздохнул Ефимов. — С женой уже лет десять как разошлись. Сразу-то стерву в ней и не приметил. А потом пошли скандалы, да и дочку против меня настраивала. Я сейчас даже и не знаю, где эти две стервозы обитают. Да и ладно — свой долг по алиментам отдал сполна — я теперь птица вольная. У меня хабара-то раз-два и обчёлся — всё время в части коротаю. Думал, на пенсии волком выть от скуки буду, а оно вишь как закрутило.

— И правильно, в коллективе оно всегда веселей. Так, пошли к молодым, а то ещё скажут, что мы слиняли.

Где-то около трёх часов пополудни Сергею отзвонился сын, сообщивший, что три фуры с продовольствием доехали в Тополиновку и уже разгружаются. Завтра прибудет ещё пара и на том контракт можно считать закрытым. Продукты качественные — Фарида и Лена всё проверили, и теперь строители переквалифицировались в грузчиков, разгружающих коробки в подвал столовой и на склад. Чуть позже позвонил Виктор — Димин напарник, и попросил посодействовать с внеочередной регистрацией в ЗАГСе. Пришлось и тут корчить из себя абсолютно трезвого человека и обращаться к заведующей ЗАГСом. Та пообещала завтра решить этот вопрос. К вечеру уже изрядно поднабравшегося Мочалова довезли с эскортом местные гайцы, один из которых сел за руль, прямо до развилки на Тополиновку. Девятов умудрился позвонить с телефона друга Диме, который и встречал отца. Поблагодарив дэпээсников, он повёз отца в деревню.

23 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Порядком поднабравшийся вчера, Мочалов в это утро продрых часов до одиннадцати. Этому способствовали и события прошедшего месяца — уж больно много напряжения скопилось, а тут под хорошую выпивку и закуску расслабился. Мучаясь от похмелья и перегара, он с трудом разыскал запасную зубную щётку и тюбик с пастой. Несмотря на прохладную погоду — всё-таки не май-месяц, Сергей вышел на улицу почистить зубы, где и застал сына с невесткой.

— Чё, пап, тяжело? — ухмыльнулся Дима.

— Мгм, — промычал тот, активно шуруя во рту щёткой.

— Дима, перестань насмехаться над отцом, — Лена ткнула локтем в бок супруга. — Пап, я тебе сейчас «шипучку» сделаю — полегчает.

— Как прошла вчерашняя поставка продуктов? — закончив с утренними процедурами, поинтересовался Мочалов.

— Я ж тебе по телефону говорил? — деланно удивился сын. — А, ну-да, ты ж вчера принял на грудь…

— Сейчас в лоб дам!

— Умолкаю, — картинно поставив перед собой руки, Дима переключил разговор на деловой тон. — Три фуры пришло, сегодня к обеду придут оставшиеся две. Твои люди скоро начнут помирать от переутомления.

— Не дело это… надо им дать пару дней на отдых.

— А у нас есть эти пара дней? — посерьёзнел сын. — Пока ты завалился вчера дрыхнуть, мы тут новости смотрели…

— И что?

— Во всех областных и краевых городах уже есть заболевшие. Москва вообще на карантине, как в две тысячи двадцатом — всех впускают, никого не выпускают. В Москве это долбанное «Народное движение» организовало несанкционированные митинги…

— Во время эпидемии? — удивился Сергей — У них мозгов нет или пофиг — пляшем?

— Во-во! Статистику вчера обнародовали в интернете — в России около двадцати пяти тысяч заболевших за три недели…

— Многовато… — покачал головой отец — …динамика слишком быстрая.

— Я вчера разговаривал с Шуриком. Маргарита, пока работает, обещала дать знать, если в Барсуково появятся больные.

— А вот это хорошо, — улыбнулся Мочалов. — Хотя бы будем знать, когда окончательно переходить сюда.

— К началу следующей недели, — усмехнулся Дима. — Я с Мурадом поговорил. Если, как ты говоришь, выходные дать людям отдохнуть, в понедельник-вторник можно будет эвакуировать вещи из дома и начинать разбирать его.

— Это ж, сколько слухов будет… — покачал головой отец.