Подруги с любопытством огляделись. Длинный коридор был уставлен разными африканскими штучками. Были здесь и копья, и луки, и колчаны со стрелами, висели африканские маски. Катя почувствовала себя как дома и улыбнулась профессору. Тотчас послышалось довольное уханье, и откуда-то сверху спрыгнула крупная мартышка.

– Это Трифон, знакомьтесь, – представил профессор.

Трифон был одет в кокетливый полосатый комбинезончик. Он весело заухал и подбежал знакомиться. Судя по всему, Катерина с ее разноцветными волосами произвела на него неизгладимое впечатление. Кажется, он почувствовал в ней что-то родное.

– Очень милый, – сказала Ирина и пожала крошечную ладошку.

Трифон приветствовал ее из вежливости, просто потому, что был хорошо воспитан профессором, но сердце его сразу заняла Катерина. Он прыгал вокруг нее, визжал и всячески старался ей угодить.

– Триша, – строго сказал профессор, – не мешай нам, пожалуйста. Дамы пришли по делу.

Трифон надулся и нехотя отскочил в сторону, потом, быстро перебирая лапами, полез по стенке дубового резного шкафа, с него перепрыгнул на полочку и повис на бронзовом бра, качаясь на одной руке.

– Пройдемте в комнату, – пригласил хозяин. – Только, милые дамы, прошу вас, ничему не удивляйтесь.

Комната была очень большой, с высокими потолками, как во всяком старом доме. Книжные стеллажи делили ее на две неравные части. Катерина вошла, оглядываясь на Тришку, который пытался всячески привлечь ее внимание и в данный момент посылал с люстры воздушные поцелуи. С разбегу она проскочила на середину комнаты и остановилась в изумлении. У боковой стены между шкафом и письменным столом стоял диван, обитый потертой коричневой кожей. На диване в обнимку лежали двое молодых людей в одинаковых черных костюмах, белых рубашках, черных галстуках и остроносых ботинках. Оба так и валялись на диване в этих ботинках. Различались эти двое только тем, что один был натуральным блондином, а второй принадлежал к неопределенной масти. На тюбике с краской для волос такой цвет называют «среднерусым». Двое в черных костюмах лежали тихо, глаза их были закрыты.

Катерина открыла было рот, чтобы спросить, что все это значит, как Ирина ткнула ее кулаком в бок и развернула в другую сторону. У противоположной стены возле книжных полок с толстенными фолиантами стояли круглый столик красного дерева и кресло с деревянной высокой спинкой. Подлокотники кресла плавно перетекали в вырезанные из дерева львиные морды. В кресле сидел еще один молодец, весь в черном, как и те двое, но брюнет. Одна рука его лежала на подлокотнике, вторая, полусогнутая, висела в воздухе и отчего-то не падала. Глаза у парня были неестественно выпучены, рот открыт. Он пребывал в совершеннейшей неподвижности и выглядел полным болваном.

Катя захлопала ресницами и попятилась.

– Ой! – вскрикнула она неожиданно тонким голосом. – А кто это такие?

– Вообще-то, милые дамы, я надеялся, что вы ответите мне на этот вопрос, – поклонился профессор.

– Интересное дело. – Катерина неожиданно осмелела и перешла в нападение. – У вас в квартире сидят, то есть лежат трое каких-то мертвых уродов, а вы у нас хотите узнать, кто они такие?

– Катька, не кипятись! – Ирина дернула подругу за рукав.

– Что ты меня останавливаешь? – Катерина резко вырвала руку. – Я что, неправду говорю?

– Правду, правду. – Сергей Леонидович усмехнулся. – Просто я надеялся, что вы сможете меня просветить на их счет. Дело в том, что только вчера вы позвонили мне и попросили о встрече. Сразу после этого появляются эти молодые люди и расспрашивают меня о вашем муже. Вот я и подумал, что их визит как-то связан с вашим звонком…

– Они спрашивали о Валеке? – Катя схватилась за сердце.

– Да, и еще о каких-то сиреневых камнях, – при этих словах Померанцев уставился на Катю, следя за ее реакцией.

Впрочем, особенной наблюдательности и не требовалось: Катя подскочила, округлила глаза и побледнела.

– Вы что-нибудь знаете об этих сиреневых камнях? – настойчиво повторил профессор, не сводя с Катерины глаз.

– О каких камнях? О каких таких камнях? – забормотала Катя, нервно теребя край кофты.

– Катька, не валяй дурака! – одернула Ирина подругу. – Ты же сама пришла к профессору. Так что выкладывай все, что знаешь, если хочешь, чтобы он тебе поверил и помог.

– Правильная позиция, – удовлетворенно кивнул Сергей Леонидович.

– Только, – неуверенно продолжила Ирина, – не сочтите меня излишне щепетильной, но эти люди… – она покосилась на бесчувственную троицу. – Они меня как-то смущают. Скажите честно, они живые?

– Живые, живые, – отмахнулся профессор. – Неужели вы могли подумать?..

– А в таком случае они не помешают нашей беседе?

– Нет, три-четыре часа они будут в таком состоянии, так что вы можете нисколько их не стесняться.

– Скажите, – прошептала Катя, снова сделав большие глаза, – а как это вы их?..

– Ах, это! – Профессор небрежно отмахнулся. – Традиционная африканская методика. Когда выяснилось, что эти гости ужасно воспитаны, а особенно после того, как они перешли к прямым угрозам, я понял, что с ними можно не церемониться, и поджег палочку, пропитанную соком кустарника усу-дусу. Этот дым вызывает временное помрачение сознания.

– А как же вы сами? – поинтересовалась Ирина.

– А я стоял немного в стороне и на какое-то время задержал дыхание. А Трифону велел выйти. Он очень послушный!

Трифон, услышав свое имя, возбужденно запрыгал и заухал, подняв руки над головой.

– А этот, – Сергей Леонидович кивнул на брюнета, застывшего в дикой позе, как восковая статуя, – этот зачем-то полез за оружием, поэтому мне пришлось сделать «поцелуй мамбы».

– Что? – округлила глаза Ирина.

– Я выстрелил в него из духовой трубки стрелкой, пропитанной одним экзотическим веществом. Пигмеи используют этот способ, когда охотятся на слонов. Действует быстро и безотказно.

– Боже мой, – испуганно вскрикнула Катя, – так значит, он все-таки мертв!

– Ничего не значит, – поморщился профессор, – только временно парализован. Конечно, он ничего не видит и не слышит, так что можете нисколько его не стесняться. И расскажите уже мне наконец, что за история с этими сиреневыми камнями!

– Дело в том, – начала Катя, – что мне предложили принять участие в выставке, а самое лучшее мое панно было не закончено…

Выслушав всю Катину историю, Сергей Леонидович крякнул:

– Ведь говорил же вам муж: не трогайте ничего в его кабинете. А вы все равно полезли!.. Все-таки женщины бывают иногда просто невыносимы! Вот поэтому я никогда не женился! Только представлю, что какая-то особа в юбке будет рыться в моих бумагах…

– Я бы попросила! – возмутилась Катя.