Она опустила голову и попыталась поднять с пола халат:

— Саш, я не хочу об этом говорить.

Но мужчина прижал её к себе, не понимая, чем унять ярость, закипевшую внутри и прошептал:

— Софьюшка, милая, просто скажи: он тебя бил?

— Он воспитывал во мне покорность.

— Пока ты не могла сопротивляться?

Она кивнула и у Сашки взорвался мозг. Та тварь, что дрожала на дороге от лёгкого защемления дверью, посмела не только сломать эту хрупкую душу, но и в натуральном смысле, издеваться над беззащитным телом? И как же эта мразь, наверное, упивалась своим величием, поднимая руку для очередного удара и принося немыслимые страдания.

— Я его урою, — глухо прорычал он, — Знал бы, в придорожной канаве вчера живьём закопал.

— Вчера? — Она вскинула голову и распахнула удивлённо глаза, — А что было вчера?

— Ничего. А что?

Сменив гнев на милость, Сафронов понял, что сболтнул лишнего и состроил удивление, как смог. Но прищуренный голубой взгляд не дал ни малейшего шанса уйти от ответственности и пришлось рассказать в двух словах о произошедшей погоне.

Соня выскользнула из объятий, медленно подняла халат, оделась и задумчиво завязала пояс:

— Значит, это был не сон.

— Ты о чём?

Она улыбнулась и в глазах промелькнула радость:

— Понимаешь, я проснулась и подумала, что мне всё приснилось. Ты же не говорил, что с Олегом был ещё кто-то. А теперь я вспомнила всё. Как этот парень меня кинул в машину, придавил к сиденью и зажал рот. И как Олег обернулся, достал шприц и приказал протянуть руку, а этот сжал мне горло, и я подчинилась. Но Олег что-то увидел сзади, испугался и поехал, а игла уже была в вене, и он с силой надавил на поршень. И машина вильнула. Я подумала, что было бы хорошо, если машина врезалась в столб. И отключилась.

— Наверное, он увидел, как я из кафе вышел, вот и рванул. Перхлората кусок.

— Чего?

Сашка усадил её на стул и поцеловал в макушку:

— Да так, не обращай внимания. Давай завтракать. А то мне на работу опаздывать нельзя.

— Накажут?

— Нет, наградят. А я, жуть как этого не люблю.

Глава 17

Рабочий день в кабинетах и офисах подошёл к логичному завершению и Сафронов, закрыв входную дверь, неспешно двинулся по этажам, пока Нина Ивановна – непревзойдённый профессионал в уборке, бурчала себе под нос матерные частушки и удаляла следы пребывания людей на первом этаже.

Негромкое эхо от шагов растворялось в пустых коридорах, освещённых потолочными светильниками и навевало скуку. Впереди была очередная бессонная ночь. Но, в отличии от прошедшей, тянуться она будет вечно, несмотря на то, что наконец-то, вышел напарник и можно будет отработать трёхчасовую «норму горизонта», прописанную в инструкции.

Соню, за весь день, он видел несколько раз. Она проходила мимо, бросала озорной взгляд, с еле заметной улыбкой, но моментально натягивала строгую маску и исчезала, то на улице, а то в разинутой пасти лифта. И лишь в конце работы стрельнула глазками и Сашка вышел за ней следом, на парковку, чтобы усадить в машину и даже не иметь возможности поцеловать. Потому что офисные «зомби» шарахались туда-сюда, как перед апокалипсисом.

Сашка остановился у одной из дверей и прислушался. Внутри что-то шелестело. Мысленно выругался, запомнив номер кабинета, и пошёл дальше. Похоже, кто-то не закрыл окно, и разгулявшийся ветерок воспользовался моментом, решив навести творческий беспорядок в скучном помещении. Главное, чтобы сигнализация не сработала, а остальное, пусть станет уроком для хозяев.

Обход продолжился и мысли убежали далеко вперёд, теряясь в сплетении межэтажных пролётов.

Сашка даже подумать боялся о том, во что начала перерастать неожиданная встреча с Соней. Потому что ещё вчера его трясло, при одной только мысли, что она вернётся к мужу, а сегодня поднималась паника, стоило только подумать о том, что отношения уже вышли на стартовую площадку и код запуска вбит.

Софья Сергеевна, Соня, Сонечка. Что может дать тебе подполковник запаса, с голым задом и двумя детьми, любовь к которым – одна и навсегда? Кучу материальных проблем? Придёт примаком в твои хоромы и сядет на шею? Не придёт и не сядет, ибо сделан из другого теста. А отобрать у детей то, в чём они нуждаются, он не сможет, однозначно. Вика с Димкой не виноваты, что появились в семье, где родители никогда не любили друг друга.

Карман форменной куртки завибрировал, Сашка достал телефон и улыбнулся, нажав на зелёную кнопку:

— Ты доехала, всё в порядке?

— Да, Саш, не волнуйся, я уже у папы.

— Как он?

— Всё так же, без перемен.

— Сонь, стабильность – это тоже хорошо.

— Не в его случае.

— Пожалуйста, не расстраивайся. Ты когда вернёшься? Утром?

— Да, сразу на работу. — Она помолчала и продолжила, — Саш, может ты, всё-таки, после смены поедешь ко мне?

Он вышел на площадку, между этажами, и опёрся спиной о стену.

— Сонь, мы уже говорили об этом. Ты всю неделю ночуешь в пансионате у отца и приезжаешь в город только на выходные. И что я буду делать в твоей квартире один? — В трубке повисла тишина и он переспросил: — Алло, Соня, ты меня слышишь?

— Да, слышу. Знаешь, я тут подумала и решила послушаться папиного врача.

— А при чём здесь он?

Звонкое эхо разнесло грохот, вперемешку с криком и матом, и Сашка рванул вниз по ступенькам, кинув в трубку:

— Я перезвоню.

Вбежал в холл первого этажа и выругался.

В центре валялись два металлических ведра, а рядом, в огромной луже, сидел упитанный не в меру дядька и громко чертыхался, сморщившись от боли и пытаясь дотянуться до неестественно вывернутого голеностопа. Нина Ивановна бегала вокруг, причитала и собирала тряпками воду, кляня свою криворукость и того, кто придумал укладывать на пол керамогранит.

Только и оставалось, что набрать диспетчера скорой помощи и оттащить напарника на ближайший диван.

Сашка вышел на улицу, вглядевшись в полумрак, посмотрел на часы, матюкнулся и вернулся в холл.

— Нина Ивановна, да хватит уже драить. Итак, ботинки уже скрипят, как по стеклу. Идите лучше отдыхать.

— Ребятки, Вы уж не сердитесь. Ну разве ж я знала, что Лёшка тут выйдет? — Женщина перепугано заморгала и прижала половую тряпку к