В голову пришла сумасшедшая идея.

Мы жевали тосты с ореховой пастой, запили их апельсиновым соком, и поднялись в спальню. Рождество уже наступило. Чудеса уже начались.

У нее была до ужаса милая полосатая голубая пижама. Длинные штанишки и рубашка с воротничком, но мне хотелось натянуть на нее мою белую футболку, и облить с ног до головы мужским гелем для душа.

Она прилегла на краешек кровати, спряталась под пуховым одеялом, и отвернулась к окну.

Я точно был уверен, что она не хочет уезжать. Я сгреб девочку в охапку и притянул к себе, наслаждаясь ее теплом и мягкостью.

Метель стихла. Больше не завывал ветер, норовя снести крышу. Небо прояснилось, и в мансардное окно светили яркие звезды.

Этой ночью я спал без сновидений, а на утро, как только услышал топот племянников по лестнице, разбудил Ксюшу.

— Счастливого Рождества. — Спросонья ее щечки и губы раскраснелись, буквально нарываясь на поцелуи.

— Счастливого Рождества! — Она сама потянулась за поцелуем, чему я так сильно обрадовался, что даже дыхание сбилось.

Всего пара дней. Абсолютно случайная встреча. Слишком красивая, неопытная и смешная и забавная девушка. В моем мире я таких еще не встречал!

— Пойдем распаковывать подарки?

Мы спустились, держась за руки.

Люси, Дэйзи, Мэйв, Рита, Джонни и Мигель были уже под елкой, снаружи торчали одни ноги. Дети возбужденно переговаривались, передавая друг дружке коробки, и прося старших прочитать на открытках, для кого они.

Первой вынырнула Мэйв, зажимая подмышкой одну коробочку, а вторую протягивая Ксении.

— Ксени, это тебе! Мигель прочитал! Это твой подарок! — Малышка с нетерпением запрыгала на месте, передала коробочку стоящей рядом со мной девушке, и принялась срывать блестящую бумагу со своего кукольного домика. — Ковер вокруг Рождественского дерева постепенно усыпали блестки, ленты и обертки.

Мэган и Серена тоже держали в руках подарки, но не спешили их открывать, с интересом косясь на маленькую коробочку в руках у Ксюши.

— Мэг, ты не посмотришь? Я так долго выбирал … — Коснулся плеча жены Ренди, но на него грозно шикнули. Замер даже отец, сидящий в кресле у камина.

Солнечные лучи заливали гостиную. Разноцветные зайчики отскакивали от люстры, хрустальных шаров, и даже от полировки мебели. Дети уже играли с подарками от Санты.

— Можно я потом открою? — Тихо спросила у меня девочка, поднимая свою кудрявую головку, и глядя прямо в глаза. — Когда уеду и вернусь к работе… — на последнем предложении она уже еле шевелила губами, так что расслышал только я.

— Ой, а что же старичок «Санта» приготовил нашей Ксении??? — Запела Серена, а Мэг и Рэнди, взяв сестру под руки, шагнули ближе.

— Да, очень интересно!

— Безумно интересно! Ты же была хорошей девочкой весь год? Слушалась «папочку», не баловалась?

— Рэндалл! — Не выдержал уже я, и рявкнул, призывая к порядку.

Тонкие пальчики подрагивали, сжимая неумело завернутый мной подарок. Сверху красовался корявый бант их золотой нитки.

— Открывай сейчас. — Я потер ее руки своими, желая забрать дрожь себе. Даже дети перестали шуршать и повизгивать.

Ксюша потянула за золотую ниточку, потом развернула красную бумагу.

Ее каштановые кудри отливали бронзой в утренних лучах, а кожа мерцала.

— Господи, пусть это будет кольцо! Пусть будет кольцо! — обнялись трое из моих родственников, и сплели все три пары рук между собой.

Я мог бы опять шикнуть в их сторону, но, не мог оторвать глаз от девочки. Щелкнул замочек синей бархатной коробочки, крышка отлетела вверх.

— Святая Дева Мария! — Вырвалось у Фриды, прислонившейся к креслу отца.

— Это единственный законный способ взять тебя в сексуальное рабство. — Склонился я к Ксении, и вытащил из коробки колечко. Белое золото, бриллианты и крупный овальный сапфир посередине.

— Ты сумасшедший… — шептали враз побелевшие губы. — Совсем из ума выжил! Дэрек! Очнись! Мы знакомы… — она обернулась к родне на секунду, и еще тише продолжила. — Это же шутка? Часть игры?

Но я уже встал на одно колено.

— Ксения Косова, ты выйдешь за меня замуж? — Я искренне улыбался.

— Нет! Конечно не выйду! — Прошептала она в ответ. Родственники шагнули еще ближе, стараясь разобрать, о чем мы говорим.

— Просто скажи «Да»! Это же не сложно! — Шикнул я ей в ответ, начиная злиться.

— Сказать легко! А бракоразводный процесс — это дело уже трудоемкое, затратное и бесконечно долгое! Я не выйду за тебя замуж! Через месяц ты пожалеешь, или решишь, что игра закончена, а я…

Как же с ней сложно! Буквально разрываясь от вспыхнувшего раздражения, я рывком надел ей на палец кольцо, вскочил на ноги, и, пока она не сморозила еще какой-то глупости, жестко поцеловал ее, сжимая затылок рукой.

— А я влюбился в тебя, неразумное создание! — Громко заявил я, сминая мягкие губы.

Девочка пыталась вырваться, как в наш первый вечер в Нью-Йорке, когда я шел за ней через заснеженный Центральный Парк. Смысл сказанного мной потихоньку пробирался через растрепанные кудряшки к голове…

Ксюша

Я без остановки крутила на пальце красивое кольцо, сидя на пушистом ковре. Дети резвились, смеялись, и в итоге решили играть в прятки, выбрав дядю водой. Дэрек встал спиной ко мне, зажмурился и начал считать до ста.

— Один. Два… три… Ты же понимаешь, что я не шучу? — обернулся мужчина, продолжив счет.

— Нет. Не понимаю. — Ответила я, продолжая играться с колечком. — Может, заберешь его? — Я стянула с фаланги ободок из белого золота.

— Нет. Не заберу. — В тон мне, отозвался Дэрек. — Звонила Мария. Циклон стих. Они возвращаются. Двадцать восемь! Но я с этим разберусь. Двадцать девять. Хочешь ты того или нет. Тридцать! Дети, может вы уже спрятались, и я могу искать?

Ответом ему был детский смех, и просьба продолжать считать.

— Как ты себе это представляешь? Дэрек, это моя работа! Я так рада была ее получить! Скольких трудов мне это стоило! Да кто меня отпустит? Ты знаешь, что мой босс? Миллиардер! Уважаемый… всесильный бизнесмен всея Москвы!

— Рублевый. Сорок девять!

— Что «Рублевый»?

— Рублевый миллиардер. А я — долларовый, если ты вдруг забыла. И я моложе. И красивее. Восемьдесят!

— Мы что, на рынке? — нервно хмыкнула я.

— Мы с тобой нет. Не хочу, чтобы тебя хоть как то касался мировой рынок. Это грязь, фальшь, интриги. Девяносто девять. Сто! Кто не спрятался, я не виноват! Иду искать.