— Попросите Белова. Он любит решать ваши проблемы. Может и секретаршей вашей побыть согласится, — она тоже перемахнула за черту благоразумия.

Верховский сдержал усмешку. Стас за такое точно кого-то прибьёт. И чтоб не остаться в долгу, парировал:

— А Алексей Новиков уволился сам или ты затрахала? — Кирилл мечтал после возвращения сам его уволить, но не вышло. — Лайт, с кем теперь тебе приходится спать из офиса?

Дёмина врезала без предупреждения, кажется, инстинктивно. Слишком мало пространства, чтобы задать хорошую скорость, не хватало амплитуды и доворота корпусом, но она точно попала по скуле нового директора.

С Алексеем они расстались ещё до его увольнения из банка. Расстались паршиво. Скандалов не было, конечно. Они остались «друзьями», но этому расставанию предшествовала тяжелая для Жени череда внутренних проблем, виновником которых стал сам Верховский. Она не могла больше прикоснуться к Новикову, целовать его, не вспоминая того, как чуть не изменила ему с этим наглецом.

Кирилл от удара даже не дернулся, лишь потёр скулу и криво улыбнулся тому, что вывел главу аудита из себя. Это была почти приятная боль. Смотря на возмущенное, покрасневшее лицо женщины, он просто наклонился вперёд, обхватил ладонью голову и поцеловал её.

Лайт не разомкнула губ. Не хотела пробовать на вкус его кровь. Касание вышло жестким, как «поцелуй смерти» — проклятье самому страшному врагу.

Кирилл не отрывал взгляда от нее, пытаясь сломить её сопротивление, но она была непреклонна. Спустя долгую минуту он отступил и со странной усмешкой сказал:

— Я скучал.

— Иди на хрен, мазохист гребаный, — прорычала Евгения, наконец вырвавшись из своего ледяного сугроба безразличия, и решительно вышла, хлопнув дверью.

***

— То есть вы полностью проигнорировали все мои просьбы? — спросил психотерапевт, потирая одной рукой глаза. Во второй он держал блокнот с ручкой. Его пациент, сидевший напротив экрана в глубоком кресле, ответил:

— Да.

На терапии настаивал Арсений. Теперь Кирилл дважды в неделю проводил с терапевтами встречи. Александр Юдин был третьим психологом эти полгода и вот-вот грозил вылететь вслед за первыми двумя.

— Кирилл Олегович, вы должны понимать, что в данной ситуации я вам не враг и не соперник. Мы работаем вместе над этой проблемой. И мне хотелось бы, чтобы наши встречи имели хоть какой-то смысл.

Верховский откинулся назад на спинку чёрного кожаного кресла и посмотрел на психолога так, как будто разрешил ему говорить дальше. Юдин хмыкнул и продолжил, анализируя ситуацию:

— Вы решили мстить женщине, которая вам отказала. Причём методично и всерьез…

Кирилл в ответ лишь кивнул. Почему-то ему до сих пор было крайне сложно вести диалоги на сессиях.

— Вам не кажется, что вы просто пытаетесь повторно смоделировать всю ситуацию? Причём в худшем варианте. Помните, чем всё закончилось?

Парень глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Левая рука как будто зачесалась в районе локтевого сгиба.

— Именно из-за этого и началась ваша терапия, — попытался смягчить этот укол Юдин.

Кирилл открыл глаза, смотря в дальний угол комнаты, поверх монитора.

— К тому же назревает ещё одна проблема. Из-за того, что вы снова начинаете испытывать к ней чувство влюблённости.

«Снова начинаю? Не прекращал ни на минуту, блядь», — внутреннее оскалился Кирилл. Может под действием антидепрессантов иногда и казалось, что ему все равно. Или он просто пытался обмануть и себя, и психотерапевтов, чтобы слезть с этих чертовых таблеток, но сейчас, когда он вновь столкнулся с Лайт лоб в лоб… Опять увидел…

— Считаете, это проблема? — сквозь зубы проговорил он.

Врач улыбнулся и импульсивно зачеркнул что-то в своём блокноте.

— Если невзаимное чувство больше не вызывает в вас боль и разрушающую обиду, то не проблема, конечно.

Кириллу захотелось бессильно зарычать. Почему ему всегда кажется, что Юдин просто издевается над ним? Нахуй его и такую терапию.

— Или я все-таки не до конца понимаю сложившуюся ситуацию. Вдруг ваше желание все смоделировать повторно… Простите, ваша месть — это подсознательная попытка как-то исправить ситуацию и всё-таки улучшить отношения с женщиной?

— Вы задаёте вопросы психоанализа мне?

— Возможно, если вы не прислушиваетесь к моим ответам на эти вопросы, вы прислушаетесь к своим собственным?

Верховский снова поднял взгляд к потолку, не желая продолжать диалог.

— Хорошо. Что вы планируете делать дальше?

— Продолжу мстить.

— Продолжите мстить женщине, к которой испытываете сильные чувства и страдаете от их невзаимности, — надиктовал сам себе для записи в блокноте Юдин.

— Осуждаете меня? — ощерился Кирилл.

— Что вы, для меня табу — осуждать своих клиентов.

***

Евгения ожесточено качала пресс на скамье, когда кто-то кинул ей перчатки.

— Поспарингуемся? — спросил человек, вставший над ней.

Дёмина резким рывком поднялась. Перчатки упали на пол, но она даже не посмотрела на них. Женщина смерила взглядом с головы до ног парня. Черная майка, беззастенчиво открывавшая рельеф мышц рук, и черный налокотник на одной из них — возможно, травма. Грудь его стала шире и чётче проступала под тканью. Видно было, что эти полгода он занимался. Готовился снова с ней встретиться в зале? Придурок! Она зло потерла тыльной стороной руки лицо.

— А где ваше «Я не бью женщин», Верховский? — холодно усмехнулась она.

Его заранее подготовленное «Ты вроде как в хорошей форме?» растаяло перед Лайт. Разгоряченная и покрытая испариной, снова чуть ли не голая. Розоволосая тяжело дышала в таком ритме, что он легко мог представить, как сильно у неё сейчас бьётся сердце, разнося по телу жар. И, несмотря на измотанный от нагрузки вид, такой самоуверенный и вызывающий тон, что Кириллу лишь оставалось проглотить свои слова. Терапевт, мать его, прав. Он ведёт себя как идиот — Дёмина уже победила его даже без драки. Если они окажутся на татами, он сам ляжет под нее, только бы ощутить тяжесть её тела на себе.

— Лайт, какого черта ты ушла из спорта? Могла бы одним своим видом зарабатывать миллионы, — выдавил он из себя.

Дёмина напряженно дернулась, вскинув подбородок. Он снова лезет в её прошлое?

— Оказалась слишком умной для этого, — процедила она сквозь зубы и ушла, оставляя Кирилла с желанием врезать в какую-нибудь стену кулаком. Такую же твёрдую и непреклонную, как он сам.

***

— Уже лучше, — подвёл итог психотерапевт.

— Лучше что? — агрессивно оскалился Кирилл.

— Для вас это уже большой прогресс. Вы молодец.