— Что? Он рассчитывал найти клад?

— Я понимаю ваше изумление и, поверьте мне, сама испытывала то же самое. Но идея была не совсем безосновательной. В их семье бытовало предание о том, что где-то на территории поместья спрятаны предметы огромной ценности. Он продолжал поиски в любую погоду, как человек, который что-то потерял и теперь пытается найти. Но нашел только стеклянную посуду и оружие. Да еще обычный мусор из прошлого, пластмассовые штуки и тому подобное — абсолютно никчемные вещи. Посуда тоже не казалась ему заслуживающей внимания, потому что он никогда не слышал о Моргенстерне.

— И тем не менее он оставил ее у себя?

— Он часами возился с ней, чистя и расставляя в различных сочетаниях, как будто она была ключом к чему-то большему. По его мнению, ружья лежали рядом с посудой не просто так — возможно, так сделали для того, чтобы защитить более ценные вещи. Но, несмотря на все его теории, это по-прежнему была старинная посуда. Он знал, что хранить ее противозаконно, и все же не смог найти в себе сил расстаться с ней. После того как его не стало, я тоже не смогла, ведь это было все, что осталось мне от него.

— И сколько времени он вел свои поиски?

— Каждый день на протяжении двух лет.

— А почему прекратил?

— Он утопился в озере.

— Ох, дорогая леди Дарстон, мне очень жаль это слышать!

Она отмахнулась от соболезнований:

— Я рассказываю все это по секрету. Я не стала никого разубеждать в том, что это была трагическая случайность, чтобы Лэйси смог похоронить его в освященной земле. Но теперь я увидела эту книжечку и думаю, что, возможно, он все-таки нашел что-то ценное. Во всяком случае, я на это надеюсь, потому что частенько выходила из терпения и обвиняла его в том, что он тратит силы на погоню за пустыми мечтами. Боюсь, из-за этого между нами возникло отчуждение.

— Ну, все эти вещи наверняка имеют историческую ценность, пусть даже, увы, не стоят ни гроша. — Фэйрфакс представил себе растущее отчаяние полковника, когда он раз за разом вместо драгоценностей или золота выкапывал стекло. Израненный в боях солдат, молодая жена, ветшающий дом — сколько трагизма, точно в какой-нибудь пьесе! Ему в голову пришла одна мысль. — А отец Лэйси знал о коллекции полковника?

— При жизни моего мужа — нет. Генри всегда относился к преподобному отцу очень настороженно — думал, что тот ведет слишком вольные речи.

— А потом?

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Мы наконец-то подошли к сути дела, мистер Фэйрфакс. Правда заключается в том, что через пару недель отец Лэйси пришел навестить меня и спросил, не слышала ли я о некоем человеке по фамилии Моргенстерн, не упоминают ли его в связи с моим домом. Фамилия была необычной, поэтому засела у меня в памяти. Я честно сказала ему, что не слышала. Он не стал больше ничего объяснять и не обмолвился ни о книге, ни о венчальных записях.

— Но вы показали ему посуду?

— Показала. Я подумала, что могу довериться служителю Господа.

— И как он повел себя?

— Попытался принять безразличный вид, но руки его дрожали, когда он прикасался к ней, и я поняла, что находка возбудила его интерес. Он пожелал узнать, как все эти предметы были найдены — по отдельности или вместе.

— И что вы ответили?

— Правду. Что они происходят из одного источника.

— Наверное, из-под развалин сторожки?

— Нет.

— С территории вокруг дома?

— Нет.

— Откуда же тогда?

— С самой окраины наших земель. Это удаленное место высоко в лесу, которое называется Чертовым Креслом.

Фэйрфакс вспомнил, какой отстраненной и задумчивой она была на похоронах, как она стянула перчатку, чтобы бросить горсть земли на крышку гроба. Теперь он понимал причины этой задумчивости.

— Это там отец Лэйси сорвался и погиб.

Она кивнула:

— Я не видела причин не говорить ему. Ведь это всего лишь битое стекло да кучка ржавого железа, которые не принесли мне ничего, кроме несчастья. Пусть ищет, если ему так хочется, подумала я. Мне-то какое дело?

— А потом, когда обнаружили его тело, вы никому не говорили, что он делал там в одиночку? Ни шерифам, ни магистрату?

— Я думала об этом. — Впервые за все время их разговора ей явно стало не по себе. — Но, если бы я рассказала эту часть истории, пришлось бы выложить и все остальное — и признаться в том, что я владею противозаконной коллекцией. — Ее тон изменился. Она протянула к нему руки, умоляя о понимании. — Мы тут цепляемся за обломки прошлого, мистер Фэйрфакс, а в Эксфорде и за его пределами немало тех, кто был бы рад видеть меня изгнанной из этого дома. И потом, я тогда считала, что его гибель — это всего лишь несчастный случай.

— А теперь?

Она ничего не ответила.

Некоторое время Фэйрфакс смотрел на нее, потом принялся расхаживать по библиотеке. В его голове крутились возможные варианты. Он физически не мог оставаться на одном месте. В конце концов он остановился напротив нее:

— Должен сказать вам откровенно, леди Дарстон, я считаю, что это было ошибкой.

— Почему?

— Вы не обязаны были этого знать, но сразу же после того, как отец Лэйси побывал здесь и увидел все это, он сменил все замки в своем доме и спрятал приходские книги. А в день его гибели в деревне видели чужака.

— Этого я действительно не знала.

— Я вам верю. Но что все это означает? Судя по всему, он чего-то боялся — и, как выяснилось, небезосновательно. Кто-нибудь еще, кроме меня, знает о том, что он был здесь?

— Нет.

— Капитан Хэнкок?

— Определенно нет.

— А ваши девушки не могли видеть, как он приходит или уходит?

— Если и видели, то ничего об этом не говорили. Ваши расспросы меня пугают, мистер Фэйрфакс.

— Поверьте, это последнее, чего я хочу. Но давайте подумаем о том, что с ним случилось. Он явился сюда приблизительно за неделю до гибели — в какой именно день?

Она задумалась:

— В воскресенье. Днем. Утром, когда я выходила из церкви после службы, он спросил, не возражаю ли я, если он попозже зайдет ко мне.

— Значит, какого это было числа — двадцать четвертого марта? А погиб он во вторник, второго апреля. Сами подумайте: за тридцать лет он исходил эту долину вдоль и поперек, и ни единого несчастного случая, а через девять дней после того, как побывал здесь, вдруг упал и насмерть разбился. Епископ сочтет это исключительно зловещим совпадением.

Она испуганно посмотрела на него:

— Вы же не расскажете ему?

— У меня нет выбора. Я обязан доложить ему обо всем, что мне стало известно.