— Рассказывай, зачем тебе виконт понадобился? — поинтересовался Егор.

— Допросить его надо нормально, вытрясти все, что знает об ордене, а то уже больше полумесяца боров в подвале сидит. Только жрет, как прорва, а пользы от него никакой в хозяйстве.

— Это точно. Я вот еще что подумал… Неплохо было бы уточнить, как и когда он должен был отчитаться перед комтуром о выполнении поставленной задачи.

— Ага, значит, тебе тоже такая мыслишка в голову пришла?

— Ну да, может, действительно от его имени письмецо чиркануть? Мол, так и так, товарищ-господин-начальник, не волнуйтесь, у меня все хорошо, гощу в замке, ребята тут нормальные, конкретные такие феодалы, так и горят желанием вам присягу вассальную принести. Вот только не могут пока, так сказать, по техническим причинам. Шварценкопф, скотина нехорошая, мир праху его, подставить их хотел, за что и поплатился.

— Думаю, даже лучше будет, если он такое послание собственноручно нарисует. А если откажется, всегда можно написать, что, дескать, ранен сильно, больно, сам писать никак не могу, и печать приложить. Я перстенек с той печатью у Валдиса конфисковал, ему она все равно ни к чему.

— Да, идея неплохая. Надо над ней поработать. Ну а как у тебя с организацией службы дела обстоят?

— Потихоньку осваиваюсь, переговорил с твоим старостой, толковый мужичок, только, что называется, «себе на уме». Условились, что он занимается своими обязанностями и попутно организует агентурную сеть по всей округе среди своих многочисленных родственников и знакомых, а я за это буду платить ему небольшое жалование. Это в наше время сотрудничество со спецслужбами считается Делом постыдным и не почетным, мягко говоря. А здешний народ простой, бесхитростный, цивилизацией не испорченный. «Стучат» со вкусом и удовольствием, доносят на всех и вся, что характерно, исключительно «из любви к искусству», безвозмездно, то есть даром, и ничего плохого в этом не видят.

— Значит, резидентом он у тебя? Дело нужное. Только ты с деньгами аккуратней, это хорошо, что пока они у нас есть, но экономить надо, не каждый же день мы будем замки грабить и корабли захватывать. А с фогтии, сам знаешь, какие доходы, — слезы одни. Вот в Америку переправимся, надо будет нормально сельское хозяйство организовывать, какие-то технические новинки вводить.

— Понимаю, — кивнул Емелин. — Надо, чтобы Ленка бюджет составляла, ну там, доходы, расходы, сколько мне на безопасность, сколько Сереге на оборону, Таньке на медицину. В общем, как в нормальном государстве. Знать бы заранее, что здесь очутимся, можно было литературы специальной больше почитать, по агрономии, экономике, механике и прочим делам.

— Да, — заметил Егор, — тяжела жизнь феодала. Это только в книжках они все время на пирах, турнирах да охотах. А у нас не то, что на охоту, море, речка в двух шагах, а порыбачить сходить за все лето времени не нашлось.

— Это потому, что мы, бестолковые феодалы, все норовим сами делать, — улыбнулся Алексей. — Нормальный рыцарь дал бы задание начетнику сделать до такого-то времени и развлекался бы в свое удовольствие. Вот только рыбалка здесь дело не господское. Если бы твои вассалы узрели тебя с удочкой на бережку, это вызвало бы у них сомнения в душевном здоровье сеньора.

— Да, кстати, ты в Плуксне был. Как там отстраивают после пожара?

— Отстраивают потихоньку, дай Бог, к зиме успеют. Ты ж проезжал — сам видел. Эти сволочи все сожгли, ни одного дома целого не оставалось. Хорошо, хоть сервы вовремя в лесу попрятались, без жертв обошлось.

— Эх, где моя беззаботная молодость, — вздохнул Емелин после долгого молчания. — Сидел бы сейчас дома за компом, рубился в «Блицкриг» да пиво попивал. Не поверишь, гитару три месяца в руки не брал, так и стоит у меня в комнате, пылится. Иной раз по родным, по дому тоска такая нападает, что выть хочется. Девчонки вон, как дом вспомнят, так глаза на мокром месте.

— Ну, пиво ты и здесь выпить можешь. Оно даже лучше будет, без консервантов, а вот насчет гитары — это ты зря. Может, действительно по вечерам после ужина поиграешь, а Светка попоет. У нее вроде неплохо получалось раньше. Все хоть какое-то развлечение, а то одичаем скоро здесь.

— Да, кстати, насчет комнат все хочу с тобой посоветоваться. Мы с Леной хотим, — тут Алексей несколько смутился, — как бы сказать-то, в общем, чтобы одна комната на двоих была.

— Ну вы, блин, даете! — улыбнулся Егор. — А я-то что могу тебе посоветовать?

— Я не знаю, как к этому местные отнесутся. Мол, невенчанные и все такое… Ты не думай, мы бы и поженились, но не можем же мы по католическому обряду, а загсов здесь нет.

— Тут ты, пожалуй, прав, надо что-нибудь придумать.

Так, неторопливо беседуя, проголодавшиеся и усталые путники добрались до своего замка, серая громада которого постепенно выступила из темноты надвигающейся ночи. В ответ на призывные вопли друзей в бойнице свежего сруба приземистой воротной башни нарисовалась чья-то заспанная физиономия:

— Кого Бог принес?

— Хозяева приехали, открывай! — крикнул Леха.

— Какие такие хозяева? Они все дома спят, не велели ночью никого пускать, — важно ответствовал голос сверху.

— Зови коменданта, умник, мать твою через коромысло! — раздраженно рявкнул Егор. Потихоньку начинал моросить мелкий противный дождик, и перспектива проторчать на улице всю ночь совсем его не радовала.

— Эй, Захар, тут, кажись, из наших кто-то, по матушке лается, коменданта требоват, — подал голос караульный.

— Кто тут еще? — в бойнице появилось лицо Захара.

— Конь в тулупе, открывайте быстрей.

— А, Егор Михалыч, узнал, открываю, открываю! — Двое караульных из новгородцев быстро опустили подъемный мост.

Ребята двинулись по неширокой прямой улочке, ведущей к воротам цитадели. Слева темнела глухая стена склада, справа узкими окнами-бойницами смотрела тыльная стена бревенчатого здания казармы. Здания на посаде строились так, чтобы ограничивать маневр противнику, если ему удастся прорваться через первую линию укреплений. Подъемный мост через второй ров оказался опущен. Караульный Валдис поднял решетку, и копыта зацокали по мощенному камнем двору замка. Егор чуть не выпал из седла, выматерившись от удивления, когда к нему подбежал Альберт, вытянулся по-военному, четко отдал честь и доложил обстановку, под конец отрекомендовался при этом начальником караула. Растолкав конюха, передав ему лошадей и умывшись с дороги, путешественники прошли в большой зал, где тотчас же были накормлены заботливой Мартой, затем разбрелись по комнатам и быстро заснули.

Первая весточка от Еремы пришла через несколько дней. Ему удалось объединить две довольно крупные группы восставших крестьян. Совместными усилиями своего воинства, насчитывающего теперь без малого сотню человек, получилось разгромить и поголовно вырезать отряд из пятнадцати ландскнехтов, разорявших очередную деревню. Их застали врасплох за сим неблаговидным, но прибыльным занятием. Воодушевленные легкой победой, вожаки мятежных сервов вознамерились дать открытый бой основным силам карателей. Хлопотникову и Арунасу потребовалось приложить поистине титанические усилия, чтобы удержать их от этого опрометчивого шага. Узнав о победе, окрестные мужики из сожженных и разоренных деревень стали толпами стекаться к ним в отряд, который рос как на дрожжах. Управлять этой разномастной ордой, движимой жаждой мести и разрушения, становилось все труднее.