— Спасибо, Чериз, — наконец сказал он, — впусти ее.

Он приготовился к нападению. Мгновение спустя его дверь открылась. Когда он встал, чтобы поприветствовать ее, он снова был ошеломлен тем, какая она сногсшибательно красивая. Стелла пересекла комнату почти нерешительно.

— Не возражаешь, если я присяду?

— Пожалуйста.

Стелла теребила сумочку у себя на коленях, затем наконец взглянула на него.

— Прости меня. Я видела, как ты смотрел на нее в тот день. Я помню этот взгляд, Монти. — Она сделала паузу. — Я хотела, чтобы ты снова смотрел так на меня. — Ее губы задрожали. — Итак, когда Гейб Мартин пришел ко мне…

Монтгомери дернулся вперед:

— Подожди. Что ты сказала? Гейб Мартин?

Она кивнула.

— Сначала это был просто флирт. Мы пошли ужинать… и однажды вечером он рассказал мне о финансовых проблемах Рэндалла и о том, что он не понимает, как можно связываться с компанией, которая разваливается. Гейб сказал, что у него был друг, который работал с ними и был обманут вместе с другими.

Стелла перевела дыхание.

— Нужно было сначала спросить тебя. — Она шмыгнула носом и промокнула глаза. — А я позволила ревности ослепить меня. Я хотела, чтобы ты увидел, что она тебе не подходит, и нашла способ это сделать. И мне очень жаль.

Она поднялась.

— Твой маленький трюк с судебным запретом стоил мне больших очков на моей работе, — сказала она с мягкой улыбкой. — Но я нащупываю новый путь.

Монтгомери посмотрел в ее запрокинутое лицо и снова удивился, почему между ними все пошло так неправильно. Но в конце концов он пришел к выводу, что им не суждено быть вместе. Вот так просто.

— Спасибо, что пришла и рассказала мне, Стелла.

Она наклонилась и поцеловала его в щеку, затем большим пальцем стерла помаду.

— Береги себя, Монти.

Стоя посреди своего кабинета, он думал, что ему следует сделать в первую очередь — позвонить Лекси или уволить Гейба. Раздался легкий стук в дверь.

— Это только что пришло для вас с посыльным, — сказала Чериз, протягивая ему конверт.

Поблагодарив, он открыл конверт, и внутри оказалась тисненая благодарственная открытка. Он открыл карточку и прочитал послание, написанное аккуратным почерком Лекси.

Глава 16

«Уважаемый мистер Грант, спасибо за возможность поработать над таким важным проектом. Я уверена, что вы будете продолжать делать великие дела для своего сообщества. С уважением, Лексингтон Рэндалл».

Он прочитал послание три раза. Его потрясло, что она прислала открытку с благодарностью; это было отстраненное послание на бумаге цвета слоновой кости. На его вопрос о том, что делать в первую очередь, был дан ответ.

Он поехал к Лекси домой. За дверью тихо звякнул колокольчик. Монтгомери сделал глубокий вдох как раз в тот момент, когда дверь открылась. В дверях стоял Рэндалл-старший.

— Мистер Грант? Я надеялся поговорить с вашей дочерью.

— Лекси здесь нет уже около двух недель.

— Она переехала? — спросил он, полагая, что ей надоело жить дома.

— Можно и так сказать.

— У вас есть адрес Лекси?

— Я запишу его для тебя.

Он с сожалением посмотрел на Монтгомери.

— Я думал, что ты был тем самым, — тихо сказал он. — Я знаю, Лекси решила, что я не знал или мне было все равно. Но я знал. Я видел выражение ее глаз, когда она упомянула твое имя. Когда она сказала, что будет жить с тобой, я был уверен, что она остепенится, снова будет счастлива. Потом она вернулась сюда. Свет исчез из ее глаз. И в этом виноват ты.

Монтгомери открыл рот, чтобы ответить.

Отец Лекси поднял руку:

— Но себя я виню больше. Я поступил неправильно по отношению к своей дочери, и только боль в ее глазах заставила меня увидеть, каким упертым дураком я был. — Он уставился вдаль. — Когда умерла моя жена Грейс, Лекси было всего пятнадцать. Она взяла на себя заботу обо мне и своем брате. Готовила, убирала, следила за учебой брата, научилась управлять домашними расходами и по-прежнему оставалась лучшей в своем классе. Увлекалась архитектурой и дизайном с тех пор, как училась в начальной школе. — Он усмехнулся и покачал головой при воспоминании. — Но я этого не видел. Я пришел из той старой школы, где семейный бизнес передавали сыну. У Макса есть навыки, но нет головы для бизнеса и нет интереса. — Он вздохнул. — Лекси заплатила цену за мою недальновидность. И конечно, кому я звоню, когда навоз попадает в вентилятор? Моей дочери, и она пришла. Убрала наш беспорядок, как делала всегда.

Он пристально посмотрел Монтгомери в глаза.

— Возможно, я облажался. Я могу смириться с этим. Я не знаю, что ты сделал или что произошло между вами двумя, но я могу сказать тебе вот что: Лекси не будет той, кто это исправит. Не в этот раз.

Монтгомери вскочил.

— Дайте мне адрес.

Спустя сутки такси остановилось в престижном жилом квартале близ Парижа. Помимо уютных домов, здесь была пекарня, винный магазин. Монтгомери улыбнулся, теперь понимая, откуда она черпала вдохновение, проектируя Эссекс-Хаус. Он сверил адрес с листком бумаги, который дал ему отец Лекси. Возможно, она не дома или не захочет его видеть. Он подошел к дорожке трехэтажного здания как раз в тот момент, когда открылась входная дверь. Лекси остановилась, будто наткнулась на невидимую стену.

— Привет, Лекси.

До этого момента он не до конца осознавал, как сильно скучал по ней. Казалось, тяжелое облако вокруг наконец-то рассеялось. Был дневной свет, и это была Лекси, которая пыталась осмыслить происходящее.

— Что ты здесь делаешь? Как ты вообще узнал, где я?

— Твой отец.

— Понятно, и ты прилетел в Париж, чтобы поздороваться? — Она подавила улыбку.

Он пожал плечами:

— Я проверял свой паспорт и понял, что никогда не был в Париже… а ты здесь. — Он сделал шаг ближе. — Я люблю тебя, Леке. Вот почему я здесь. Я здесь, чтобы сказать тебе, что я люблю тебя и что нет другой женщины, которая была бы такой же блестящей, дальновидной, вызывающей, сложной и невероятно сексуальной, как ты.

Несмотря на всю беспечную браваду, которую она демонстрировала, Лекси пребывала в смятении. На этот раз у ее истории был альтернативный конец. Мужчина, в которого она была безумно влюблена, и она знала, что ей больше никогда не придется убегать. Лекси сделала шаг ближе.

— Повтори эти слова еще раз, — прошептала она.

Монтгомери погладил ее по щеке.

— Какие именно?

— О том, что я гениальна.

Ее глаза заискрились весельем. Монтгомери откинул голову назад и