После занятия все собираются и быстро расходятся — скорее всего, чтобы успеть занять очередь в столовой. Когда я оборачиваюсь посмотреть на Джеву, он торопится так же, как все, хотя и по другой причине. Если верить расписанию ХОХО, о котором рассказал Ги Тэк, у группы сейчас должен начаться сеанс звукозаписи.

— До встречи, Дженни, — на бегу прощается Натаниэль.

Я собираю вещи гораздо медленнее. Честно говоря, я немного разочарована.

Разойдясь по разным концам зала, остаток занятия мы с Джеву провели по отдельности. Я, конечно, сказала, что «подумаю», быть ли нам друзьями, но какое это вообще имеет значение, если он игнорировал меня весь урок, а я притворялась, будто делаю то же самое?

Мне тошно видеть, как он общается с другими людьми, но отказывается поговорить со мной. Я понимаю, что так, как в Лос-Анджелесе, уже не получится, но я скучаю по тому вечеру, когда все его внимание принадлежало только мне.

Я твердо решаю поговорить с куратором о переводе из танцевального класса как можно скорее.

Коридор за пределами студии опустел — все ушли на обед. Когда я иду к лифту, дверь слева от меня слегка отодвигается в сторону.

— Пс-с-с, — раздается оттуда.

Я медленно приближаюсь к двери.

— Джеву? — удивленно спрашиваю я. Это точно он, просто надел капюшон и прячет лицо в тени. — Что ты делаешь?

— В коридоре кто-нибудь есть? — уточняет он.

Я оглядываюсь.

— Нет.

— Отлично. — Он хватает меня за руку и втягивает в комнату.

— Сначала лестничная площадка, теперь кладовка с метлами.

— Если ты про то, что мы все время встречаемся в тесных местах, — возражает Джеву хитрым голосом, — то лестничная площадка была не первой.

От воспоминания о том моменте в фотобудке у меня внутри все сжимается и переворачивается.

— У меня все еще остались те фотографии, — замечаю я.

— Н-да? — Он отклоняется назад, едва не касаясь стойки с чистящими средствами за спиной. Кладовка настолько маленькая, что, если я разведу руки в стороны, то одной упрусь в дверь, а другой — в противоположную стену. — У тебя они и сейчас есть? С собой?

Он окидывает меня взглядом снизу вверх. Очевидно, что если бы фото были у меня с собой, то лежали бы в рюкзаке. Или он просто хотел поглазеть на меня?

При других обстоятельствах я была бы в восторге, вот только сейчас я одета в абсолютно неприглядную спортивную форму.

В отличие от него. Джеву впечатляет даже в спортивных штанах. Кстати говоря…

— Тебе разве не пора в студию на запись? — интересуюсь я.

Он непонимающе сдвигает брови, но затем говорит:

— А, Натаниэль тебе рассказал.

Конечно.

— У меня есть немного времени. Наше выступление начинается в самом конце шоу, так что нам необязательно приезжать до этого.

— Ясно.

— Хотя приехать заранее и оставаться там всю передачу считается более вежливым.

То есть он все-таки должен быть там, но решил побыть подольше здесь, со мной?

Сердце в груди готово разорваться, что совсем не помогает мыслить трезво. Соберись, Дженни. Не позволяй словам симпатичного парня задурить тебе голову, не стоит забывать, как он отмахивался от тебя.

В коридоре снаружи раздаются голоса. Они приближаются, поэтому мы оба внимательно прислушиваемся, пока они не становятся тише и не исчезают окончательно.

— Я хотел поговорить с тобой, — начинает Джеву, — о Натаниэле.

— А что с ним не так? — удивленно моргаю я.

— Не приближайся к нему.

Я складываю руки на груди. Кое-кто явно зарывается.

Он поспешно объясняет:

— Прошлой осенью в журнале написали статью о том, как он встречался кое с кем…

— Я знаю, — парирую я. — Он сам мне рассказал.

— Серьезно? — Джеву выглядит удивленным. — Он не вдавался в подробности?

— Сказал только, что той девушкой была Сори.

Джеву вздыхает.

— Статья вышла в неудачное время. Прошло всего полгода с нашего дебюта, мы как раз готовились выпустить «Don’t Look Back». И вдруг мы узнали, что «Бюллетин» опубликовали свою сенсацию. Нам пришлось отменять участие в разных шоу и интервью. Натаниэлю, конечно, было тяжелее всего. Его не только заставили расстаться с девушкой, но и перестали приглашать одного, а его аккаунты в соцсетях захлестнуло волной комментариев, полных ненависти.

И как можно настолько разозлиться на другого человека просто за то, что он с кем-то встречается, и устроить открытую травлю на его страничках в интернете. Тем более если речь о Натаниэле, который всегда ведет себя дружелюбно и весело.

— Честно, я понятия не имею, как он справляется, — признается Джеву. — Он твердит, что все это не имеет значения, но ему просто не может быть легко.

— А Сори? — спрашиваю я. — Какими были последствия для нее?

— Нам повезло, что ее мать все-таки глава «Джоа Энтертейнмент», поэтому смогла добиться от журнала, чтобы лицо Сори на снимках размыли. По школе расползлись некоторые слухи… но и только.

Ну, не совсем так. Даже если на нее и не набрасывались тролли в интернете, та же Джина (а я уверена, что есть и другие) устроила травлю в школе. И Сори всегда одна, когда бы я ее ни видела.

— Ладно, — соглашаюсь я, уточняя: — Я постараюсь держаться подальше от Натаниэля. Для его блага, а не потому, что ты так сказал. Не хочу, чтобы он попал в неприятности.

Теперь я понимаю, что Джеву с большой осторожностью относится к своей репутации, общаясь со всеми одинаково и никого не выделяя. Натаниэль же — полная его противоположность. Ему в самом деле плевать.

— Дело не только в моем беспокойстве за Натаниэля, — продолжает Джеву.

Даже в тусклом свете лампы, висящей над нами, я вижу, как покраснели его щеки.

— Я не хочу, чтобы ты с ним дружила. Не так, как дружишь со мной.

У меня уходит пара мгновений, чтобы осознать…

Да он ревнует.

— Про остальное я тоже говорил серьезно, — он опускает взгляд, не в силах посмотреть мне в глаза, — но не думай, что мной движет только благородство.

Где-то вдалеке звенит звонок, значит, обед уже начался.

— Нам пора, — роняет Джеву, но никто из нас не двигается.

Я задумываюсь, не видит ли он иронии в том, что предупреждает о возможном скандале с Натаниэлем, а сам уводит меня то на лестничную площадку, то в кладовку? Естественно, я ему об этом сообщать не собираюсь.